Снова смех, обиженные моськи зверей и гомон. За дверью послышались тыжелые шаги и сопение. Дверь бесцеремонно распахнулась, и на пороге вырос чернобородый Макар. Сердито глянул на нас, шагнул внутрь.

— Сидят они, чаи пьют. А я их по всей деревне ищу. Хоть бы указатели поставили, где вас искать. Дорогу спросить не у кого. Все, как огалделые носятся, про какой-то забор причитают. Дурдом!

— Что с Назаром? — тут же спросил Тимофей.

— Эти тоже странные. Орали благим матом и убегали так, что еле догнали. Скрутили всех, сидят ждут, что с ними сделают теперь.

— Выгнать их взашей из Долины. Чтоб духу здесь не было, — распорядился Тимофей. — И накостылять напоследок.

— А если вернутся? — засомневался Макар.

— Не думаю, что вернутся, — давясь от смеха, отвечала я. Вместе со мной хохотали и остальные, кто видел ужас в глазах назаровцев после того, как они во мне признали ведьму. Во всеобщем веселье появление Добромира мало кто заметил. Кроме Нюры.

— Ооо, и ты притащился, мухомор трухлявый, — буркнула старуха.

— Да уж не по твою душу, ведьма. Сорок лет тебя не видел и ещё бы столько не глядеть.

— Ну так и не гляди. Ищь вытаращился. Глаза не поломай.

— Да коли б не колдун, я бы твою холупу и дальше стороной обходил!

Молча глядя на эту ссору, мы даже не знали, как на неё реагировать. Нервно хихикнув, Дарёна подала голос:

— Кто-нибудь понимает, что здесь происходит?

— А что тут понимать! — срывающимся голосом ответил Добромир. — Жена это моя. Довела, курва. Ушёл в лес жить, так нет...

— Сам припёрся. Никто тебя не звал.

— Сам пришёл, сам и уйду. Уже голова от твоих воплей разболелась.

— Капелек тебе накапать? — прищурилась ехидно бабка.

— Накапала уже однажды. Спасибо. Неделю по деревне невидимых гусей ловил...

Я смеялась до колик в животе над этой парой. Вместе со мной хохотал охотник, Тимофей, Макар, заливалась смехом Дарёна, истерично верещали звери.

— Садись, плешивый. Чаю тебе налью, — буркнула бабка и принялась заталкивать в чашку листы смородины. Старик, покосившись, уселся с нами и, когда Нюра с напускным недовольством поставила перед ним напиток, втянул носом аромат.