– Правильно! – обрадовался сетунец. – Не пожалеешь, Бич, слово даю!
Правый берег Сетуни захватили громадные узловатые вязы; их корни кое-где перекрыли русло речки, образовав небольшие запруды. С другой стороны, от полотна Киевской железной дороги, подступали непролазные заросли бамбука – иные стебли вымахивали высотой с шестнадцатиэтажный дом, а в обхвате достигали полутора метров.
Узкая полоса между речкой и Сетуньским проездом, обозначавшим границу бамбуковой рощи, осталась нетронутой. Когда-то здесь была база каскадёров, мотоциклистов-байкеров и парк киноприключений с макетом средневекового замка, площадью, вымощенной булыжником и ристалищами для рыцарских боёв. В этих постройках обосновалось сообщество, членов которого в Лесу прозвали «сетуньцами», хотя те и пытались ввести в обиход более звучные термины: «витязи», «ратоборцы» и даже «ведьмаки» – словечко, позаимствованное из архаичной компьютерной игры.
Подражая легендарным персонажам, сетуньцы объявили своей главной задачей истребление монстров. К таковым причислялись твари Чернолеса, порождения Щукинской Чересполосицы, и разнообразные страшилища, что время от времени объявлялись в разных уголках брошенного мегаполиса. Лесовики отнеслись к этому начинанию без энтузиазма: на заре своей деятельности сетуньцы попытались обложить взятые под покровительство общины данью, но понимания не встретили – фермеры и сами могли дать укорот шипастым и чешуйчатым соседям. До прямых столкновений, к счастью, не дошло, но с тех пор обитатели Стана истребляли чудищ из идейных соображений, не требуя воздаяния.
Обустроились сетуньцы основательно – замкнули кольцо стен, привели в порядок постройки, возвели над башнями «замка» сторожевые вышки. А главное, расчистили вокруг участки земли, куда потянулись фермеры-одиночки со всей округи. Они разводили в запрудах карпов, сеяли ячмень и варили из него превосходное пиво. Со временем в речной долине возник целый городок с населением человек в пятьсот.
«Охотников на монстров» из них было не более пятидесяти; неизбежная естественная убыль с избытком компенсировалась притоком добровольцев. Жаждущие приключений юнцы стремились в Сетуньский Стан – упражнялись во владении оружием, притирались к будущим боевым товарищам, изучали повадки обитающих в Лесу тварей и способы их изничтожения. А раз в полгода в Стане проводили обряд Посвящения, во время которого соискатели демонстрировали приобретённые навыки и добивались права носить боевое имя.
На этот праздник и зазывал Сергея попутчик. Егерь, по здравому размышлению, приглашение принял. В самом деле: пока Коля-Эчемин пройдёт досмотр на Метромосту, пока преодолеет на своей пироге заросшее русло напротив Смотровой площадки, пока выгребёт против течения до Лужнецкого моста, пройдёт часа четыре. Ждать на берегу – удовольствие небольшое, так почему не провести это время в доброй компании за парой кружек сетуньского тёмного эля – по общему мнению, лучшего в Лесу?
III
Рынок раскинулся между корпусами «Д» и «Ж», во внутреннем дворе, почти не тронутом растительностью. Обитатели ГЗ, лишённые иммунитета к Лесной Аллергии не испытывали здесь особых неудобств.
Народу пока было немного. Наплыв ждали позже, к обеду, а сейчас между рядами бродило от силы человек двадцать: присматривались, приценивались, судачили, обменивались новостями и сплетнями. Торговцы раскладывали на прилавках и расстеленных на земле тряпицах товар, ожидая половины второго, когда прозвенит звонок и истощённые непосильной учёбой студенты кинутся за горячими пирожками с копчёной олениной и ягодными взварами. Следом подтянутся преподаватели и сотрудники кафедр, лабораторий, деканатов – все те, кого не устраивает ассортимент университетских буфетов и столовок.
– Почему цены везде указаны двойные? В рублях – это я понимаю, а что за цифирка в овале?
– Это жёлуди. – Лина пошарила в сумочке на поясе, и продемонстрировала спутнику дубовый желудь. – Вот – лесная валюта!
– А в чём их ценность?
– Жёлуди входят в число популярных ингредиентов для местных снадобий. Дубов в Лесу не так много, а жёлуди нужны любому, кто занимается зельеварением.
– А что, трудно привезти снаружи? Ваши э-э-э… зелья пользуются за МКАД бешеным спросом. Только скажи, вмиг завалят желудями, и не горстками – мешками, вагонами!
– Кому они сдались, замкадные-то? – презрительно фыркнула девушка. – Нужными свойствами обладают только взятые от тех дубов, что растут в Лесу, да и то не каждый – один из десятка, а то и реже. К тому же, здешние дубы почему-то приносят очень мало желудей. За МКАД с одного дуба их можно набирать мешками, а тут – несколько горстей за счастье.
Она достала из сумочки ещё один жёлудь.
– Смотри: вот этот привезли из-за МКАД. Фальшивка, ни один лесовик на такой не поведётся.
Егор покрутил жёлуди в пальцах.
– Как же их отличать?