Вечером, когда уже стемнело, к дому подъехал Меченый. Далия смотрела из окна, как он разговаривает с тем самым вторым гвардейцем, что помешал ей ускользнуть из дома. Она вышла в сад и тихо окликнула его из-за ограды.
После памятного разговора, последовавшего за покушением на принца, им с Рохасом не доводилось общаться. При редких встречах он ее приветствовал сухим кивком головы. Сегодня он также был традиционно угрюм.
– Вы опять куда-то собрались? – буркнул он вместо приветствия.
– Что происходит, командор? – мягко спросила она.
– Полагаю, ваша горничная все вам рассказала? В городе ходят опасные для вас слухи. Завтра вам лучше вернуться во дворец. Я же предупреждал, чтобы вы были осторожнее.
– О чем это вы? – удивилась Далия.
– Вы знаете, что с вашей кухаркой? – вместо ответа спросил ее Меченый.
– Нет. Она … исчезла…
– Она сбежала после того, как ваша служанка спросила у нее, где поблизости водятся вороны и летучие мыши. И теперь рассказывает всем, что вы ведьма. Рассказывала. Избавьтесь от этой дуры, пока она не довела вас до беды. Хотите, я сверну ей шею? – неожиданно предложил он.
– Вы шутите? – изумилась и так уже удивленная Далия.
– Я никогда не шучу, у меня нет чувства юмора. Почему вы возитесь с этим чудовищем?
– У меня перед ней должок, – хмыкнула она.
– Должно быть, очень большой, – не поверил Меченый. После короткого молчания он проникновенно спросил: – и все же, окажите любезность, расскажите, зачем вы внушали своей безмозглой горничной и безумной тетке, что вы демон?
– Я ничего им намеренно не внушала, – пожала плечами Далия, – Они сами это придумали, я просто не стала их разубеждать… Хорошо, я немного поддержала это убеждение… Но в конце концов, люди верят в то, во что хотят верить, и помешать им никто не может!
– И еще вас это страшно веселило, видимо, – тон Рохаса приобрел обличительный оттенок. – Теперь я понимаю, что привлекло к вам Арно – у вас с ним общая тяга к сомнительным развлечениям и издевательствам над людьми.
Он круто развернулся, вскочил на коня и галопом умчался прочь. Далия, прижавшись пылающим лбом к раскаленным на летнем зное брусьям чугунной ограды, провожала его взглядом.
17
Вернувшись в дом, она села у окна и погрузилась в размышления. В них появился сначала Меченый с горящим пронзительным взглядом, а потом и принц Арно, с выражением крайнего осуждения на красивом лице, но оба были нещадно изгнаны. Дело грозило принять весьма неприятный поворот, и следовало что-то предпринять, чтобы не окончить свои дни во цвете лет, как неосмотрительно поступили мать и бабка. Постепенно из тумана, клубившегося в голове девушки, стало вырисовываться подобие решения. Далия решила, что этого достаточно. Она никогда не увлекалась составлением планов, предпочитая смотреть в оба и действовать по ситуации.
Время от времени она рассеянно поглядывала в окно. Мягко струящийся лунный свет играл на касках гвардейцев, расположившихся прямо на мостовой за игрой в кости, находчиво заменив стол расстеленным на земле плащом. В воздухе было разлито удивительное спокойствие и умиротворение, какая-то особенная благостность, лично ей не предвещавшая ничего хорошего, как уже не раз за свою короткую жизнь успела убедиться Далия.
Ее последнее лето в Рамале тоже было наполнено умиротворением и счастьем. Она переехала из предместья в городской дом Ноэмии, где та готовила ее ко взрослой жизни. Материнские наставления, по большей части, сводились к практическим советам, как пустить мужчину по миру за десять дней, и наглядным демонстрациям. Далии нравились веселые шумные сборища и пирушки в их доме, однако она с нетерпением ждала декабря, когда ей должно было исполниться четырнадцать лет. Этот возраст ознаменовал вступление во взрослую жизнь, и мать обещала ей отправить ее к тетке в Брелу, с тем чтобы со временем быть представленной ко двору. Опала рода Эртега и нежелание тетки знаться с ними нисколько ее не смущали. «Мы обязательно что-нибудь придумаем, – говорила она, – на свете нет ничего не возможного». Ноэмия непреклонно верила в торжество своей воли над всем остальным миром, и Далия верила вместе с ней. Мать казалась ей всемогущей: весь город был у ее ног. Она могла не бояться Ордена Спасения Души, ведь глава его местного отделения частенько отправлялся на утреннюю службу прямиком из ее постели. Как-то из столицы прибыла специальная комиссия и арестовала ее за колдовство, отягощенное безнравственным поведением, но то ли потому, что никаких доказательств найти не удалось, то ли ее председателю, занявшему место жреца, место это чрезвычайно понравилось, но дело прекратили, а Ноэмия продолжила свое победоносное шествие по жизни, прерванное лишь убийцами, которые пришли в особняк на улице Роз, прозванную в народе Горячей, в одну из тихих и нежных августовских ночей.