Элеонора Рузвельт боролась за равноправие женщин и темнокожих американцев. Но потерпела поражение в борьбе против линчевания. Депрессия, вспышки расового насилия, фашизм в Европе придали уверенности белым расистам в Америке. Ку-клукс-клан окреп, появилось новое поколение ночных убийц. Лидеры Юга отстаивали принцип сегрегации, поэтому сохранялась атмосфера, в которой за публичное линчевание никого не наказывали. Местная полиция даже не искала линчевателей.

Элеонора требовала, чтобы федеральное правительство вмешалось. В январе 1934 года в Конгресс был внесен законопроект, который требовал призывать к ответу местные власти, если они не в состоянии защитить своих граждан. Законопроект гарантировал право на справедливое правосудие всем вне зависимости от расы. Если участники суда Линча не понесут наказание в течение месяца, федеральные власти получают право вмешаться.

Судьба законопроекта зависела от позиции президента. Франклин Рузвельт отказывался говорить на эту тему. Даже на пресс-конференциях в ответ на прямой вопрос корреспондентов отвечал: «Без комментариев». Несколько случаев убийств озверевшей толпой заставили его назвать закон Линча формой группового убийства. Но Рузвельт все равно не захотел ссориться с южанами.

– Я не выбирал инструменты, которыми должен работать, – объяснял он в своем кругу. – Южане по принципу старшинства руководят важнейшими комитетами сената и палаты представителей. Если я сейчас выйду с законопроектом против суда Линча, они блокируют принятие любого законопроекта, необходимого для того, чтобы спасти Америку от краха.

В конце концов он распорядился отозвать законопроект. Элеонора была возмущена. Но Рузвельт не сердился на жену за резкость ее высказываний, потому что знал, что чаще всего она права, и редко пытался ее остановить. Однажды он ей сказал:

– Леди, это свободная страна. Говори то, что думаешь. Я всегда вывернусь. Весь мир знает, что я не в состоянии тебя контролировать.

Элеонора часто посещала женские тюрьмы. Однажды она уехала из Белого дома очень рано и не предупредила мужа, куда направляется. Когда Франклин осведомился, где первая леди, секретарь ответила:

– Она в тюрьме.

– Меня это не удивляет, – заметил Рузвельт. – Но за что?

Элеонора училась летать, хотела стать пилотом. Она была смелой женщиной. Ничего не боялась ни в жизни, ни в политике. Но не очень ладила со свекровью. Не понимала, почему Франклин не желает построить дом для своей семьи, а остается в материнском особняке. Здесь ей было не по себе.

Она писала подруге о своей жизни с Франклином:

«Как странно, что после всех этих лет я здесь, как чужая. Не думаю, что и дети испытывают какие-то чувства к дому, где мы живем, ведь им здесь ничто не принадлежит. Я часто думаю о том, как глупо мы распорядились своей молодостью. Какая жалость, что нельзя заново прожить свою жизнь. Но по крайней мере можно предостеречь детей от повторения своих ошибок».

Свекровь пыталась воспитывать внуков на свой манер. Если что-то не ладилось, во всем обвиняла невестку.

Однажды Элеонора сказала накануне президентских выборов:

– Не думаю, что это будет катастрофа, если Франклина не переизберут.

Когда она вышла из комнаты, свекровь повернулась к внуку:

– Ты не думаешь, что твоя мать делает все, чтобы отец потерпел поражение? Не для того ли она занимается политикой, чтобы помешать его переизбранию?

Матери Рузвельта казалось, что невестка не ценит ее сына и плохо о нем заботится.

Франклин Рузвельт охотно пользовался поддержкой жены, когда речь шла о непопулярных и политически опасных вопросах, где он боялся выходить на первый план. Но, когда речь шла о внешней политике, он просил жену не высказываться. Но она не могла молчать, когда видела, что творят нацисты.

Почему американцы так долго молчали, видя, что происходит в нацистской Германии?