Священник, стиснув зубы, в страхе отступал назад.

— Бежать некуда, дорогуша, — растягивая слова, пробормотал я. Он обернулся, увидел закрывающиеся ворота. Осознал.

— Нет! Не убивай, прошу! Я сделаю все, что пожелаешь! — беспомощный старикан рухнул на колени, склонил предо мной голову. Я невольно ощутил себя всемогущим, способным вершить чужую судьбу — прямо сейчас, в этот самый момент. Но, не время.

— Встань, мне еще понадобится твоя тушка.

Он послушно поднялся, губы трясутся, глаза неотрывно глядят на мертвого воина. Думал, он сможет тебя защитить? Дурашка, надо было полагаться на свои силы. Ведь ты — единственная угроза для меня в этом месте. Остальное рассыплется прахом под действием «Гнилостного поцелуя».

Спустя пару минут воин поднялся, мертвые глаза уставились на меня, ожидая приказаний.

— Охранять, — я ткнул пальцем в старика. — Попытается удрать — убей.

Вот так. Без тормозов. Меня никто не пожалел, поэтому и я не стану. Этот мир довольно неприветливо ко мне отнесся, стоит отплатить ему тем же.

Со стены полетели стрелы — слегка запоздало, что-то с организацией у местных совсем худо. Я подозвал гнилушек и сел на землю, укрывшись за волчьими телами. Глядя на ворота, пытался придумать хитрый план, чтобы вынудить защитников города пустить нас. Но логика насмешливо твердила, что все это полная ерунда, и ни один человек в здравом уме не поверит мертвяку. Значит, остается грубая сила.

— Ну-ка, попробуй зашвырнуть одного из них туда, — приказал я мертвому воину, ткнув пальцем в гнилушек. Зомби послушно кивнул, схватил ближайшего волка, размахнулся — и со всей дури запулил нежить за стену. Дури после смерти у бойца прибавилось знатно: гнилушка полетела хорошо, по широкой дуге и, как я успел заметить, рухнула приблизительно возле вышки.

Некоторое время царила тишина, прерываемая свистом стрел — лучники все пытались выцепить меня, но тщетно. Затем выстрелы прекратились, похоже, защитники стены переключились на мертвяка. Раздались первые вопли, исполненные боли и отчаяния.

— Закинь еще парочку, скоро людишки сами нас впустят.

Воин молчаливо зашвырнул двух гнилушек, криков прибавилось, со стороны западной стены возник столб дыма. Не понял, это как они ухитрились что-то поджечь? Пытались расправиться с мертвяками при помощи огня, но не рассчитали и зацепили здания?

Идиоты.

Благо, ветер был слабый, и пламя, похоже, не собиралось перекидываться дальше.

— Посмотри, что ты наделал! — крикнул вдруг старик. — Исчадие Тьмы! У нас царили мир и согласие, пока ты не явился!

— Не я решил свести все к сражению, — напомнил, глядя, как суетится девчонка на вышке. Лучники со стен пропали, наверное, бросились помогать стражникам.

— Ты признался, что убил невинных, — глаза священника засверкали праведным гневом. — Ни один честный муж не оставит в живых столь опасное чудовище!

— Ну вот, у вас своя правда, а я просто хочу выжить и излечиться, — хмыкнул, поднимаясь. — Эй, давай вперед, попробуем сломать ворота!

Последняя фраза предназначалась мертвяку. Он размашистым шагом направился к стене, на ходу извлекая меч из ножен. Во время боя он так и не успел обнажить оружие. Но теперь уж отыграется.