Пара хлестких ударов по лицу привела его в чувство.

— Отвечай мне: насколько сильнее тебя столичные святоши? Есть ли еще подобные мне? Можно ли избавиться от разложения, не прибегая к помощи епископов?

Он вдруг сдавленно хихикнул, затем раскашлялся.

— Подобных тебе, столь же гнилых и мерзких, мне видеть еще не доводилось. Обычно заразившиеся безобидны, лишь некоторые из них ведомы жаждой крови, но с ними легко расправиться. Ты же другой. Твой разум расколот пополам, и неясно, какая из двух личностей сильнее и, в конце концов, победит. Откуда ты взялся? Кто тебя создал? Ты демон? Или же сам Бог Хаоса?

— Ни то, ни другое. Меня зовут Чума. Точнее, я сам прихожу.

Старик покачал головой.

— Чума, да? Тебе подходит, ублюдок. Какие же грехи ты совершил при жизни, что Девятеро не сумели смилостивиться над твоей душой?

— Не твое дело, тупой старикан! — прорычал я. Он засмеялся.

— Если ты не заметил, я тоже заражен. Многие из нас были заражены. Ты лишь облегчил их страдания. Зачем же продолжаешь терзать меня? Убей!

— Ответь на вопросы.

— Что ж, ладно. Если ты выйдешь через западные врата, то дорога рано или поздно приведет к столице. Именно там, в сердце королевства, находится Собор Святого Конклава. Я в подметки не гожусь тем священнослужителям. Девятеро даровали им могущество, ненамного уступающее им самим. Каждое их слово пропитано благословением божьим. Каждое их действие является напутствием божьим. Каждый их взгляд является взглядом божьим. Они просто размажут тебя по стене, жалкое отродье тьмы. А затем сожгут и развеют пепел по ветру.

Он снова закашлялся.

Вот как. Выходит, Конклав и правда силен? Стоит проверить. Похоже, дорога до столицы займет много времени. Стоит набраться сил перед этим. Поднять навыки и уровень. Если уж тут всем заправляет игровая система, то прокачка играет роль. Правда, нет отображения инвентаря, интерфейса, кроме окна персонажа и над головами «неписей» не видать имен и уровней. Неправильная игра. Уродливый мир. Изломанный, словно кто-то гигантский, космических масштабов, пережевал его и выплюнул, решив, что так сойдет.

— Значит, развеют пеплом? Что ж, да будет так, — хмыкнул я, поднимаясь. Он замер, не веря моим словам.

— Огонь? Нет! Умоляю, не надо! Боги не примут мою душу, сожженную в пламени! Прошу…

Он вцепился в мой плащ. Я брезгливо оттолкнул старика, заставив отлететь к стене. Затем запер кабинет и вышел на улицу.

Огонь развести удалось довольно легко. Он весело взбежал по старым стенам магистрата, робко заглянул внутрь, но вскоре уже вовсю резвился. В воздухе повис и почти сразу же оборвался стариковский крик.

Поднялся сильный ветер, подхватил пламя, перекинул на соседние дома. Оно жадно пожирало деревянную плоть, стремясь охватить как можно большую площадь. Я шагал по улице к западным воротам, а следом семенили мои питомцы: стая гнилушек и одинокий воин с дырой в груди.

Остановившись на холме, оглянулся. Гигантские языки пламени поглотили город, словно кто-то полил бензином и затем щелкнул большущей зажигалкой. Огненный бог явно сегодня гордится мной, если, конечно же, такой здесь существует. Вряд ли ему когда-либо доводилось принимать такую жертву от собственных последователей. Что ж, бери, мне не жалко.

Усмехнувшись, поправил тяжелый мешок с припасами и зашагал дальше.