— Да, господин Лаврак. Их истязали, надеясь выведать информацию о базировании остальной группировки, но фанатики, конечно, понятия не имели, о чем речь. Офицеры приняли это за упрямство и… — Макрурус запнулся, не желая в деталях описывать произошедшее.
Койкан задумчиво хмыкнул. Погрузившись в мысли, отрешенно проговорил:
— Если в рапорте указаны виновные, значит, работа остановлена. Всё оказалось даже проще, чем я думал. — И кивком указал подчиненному на дверь: — Можешь идти, Аппель тебя выпустит.
Макрурус резко встал, довольный скорым окончанием беседы, и, надев шляпу, направился к выходу. Не дойдя пару шагов до двери, остановился и, развернувшись, дополнил:
— О, я совсем забыл. Новость не такая важная, но, думаю, вы должны быть в курсе: матросы, вернувшиеся из плавания, говорят, что в скором времени к пристани округа пришвартуются корабли задворщиков. Их видели недалеко от островов Жаровницы.
Мужчина приподнял шляпу в прощальном жесте и вышел в коридор.
Койкан Лаврак развернул листок, на котором от руки был записан номер. Потянулся к телефону, что стоял рядом на лакированном столике, снял трубку и, зажав её плечом, отставил записку на расстояние вытянутой руки. Закрыл невидящий глаз и набрал указанные цифры. Вскоре на том конце провода послышался взволнованный бас:
— Петр Моронов, слушаю.
— Здравствуйте, господин управляющий, — без эмоций поздоровался Койкан, намеренно не извинившись за поздний звонок. — Ситуация в округе Тайных Озёр улажена, вопросов не возникнет. Надеюсь, вы уже поспособствовали тому, чтобы расследование по делу Конгермана потекло в нужное нам русло?
В трубке раздались тихие щелчки, и глава Департамента коротко ответил:
— Да.
— Дорогой, кто звонит? — послышался едва различимый женский шёпот. — Что-то случилось?
— В таком случае, — подытожил Удильщик, — жду вас у себя. Адрес вы знаете.
— Ошиблись номером, — ответил Петр Моронов и положил трубку.
Лаврак свернул листок и положил обратно в карман. Поднявшись с кресла, подошел к каминной полке, на которой стояла единственная фотография. Взяв в руки золочёную рамку, мужчина долго смотрел на фотографию женщины, которая когда-то была его женой. Проведя большим пальцем по чёрно-белому лицу, Удильщик поставил рамку на место и вышел из гостиной.
Глава 13
Мрачный день и чистые признания
В офисе агентства расплывалось туманное утреннее зарево. Карликовое солнце входило во вторую фазу и постепенно угасало, погружая округ Тайных Озёр в привычный для него полумрак. Дожди становились обильнее, дни — однообразнее, и хорошее настроение уходило вместе с последними лучами солнца, скрываясь в свинцовых тучах. Четверо коллег долгое время молчали, оглядывая офис приёмной. Неловкую тишину нарушало только тиканье часов, раздававшееся из кабинета старшего детектива. Мерлуза развалился на диване, глядя, как секретарь, угнездившись на краешке стула, вытирает несуществующую пыль с трубки телефонного аппарата. Марван стояла перед распахнутой настежь дверью и искала, куда можно было разместить главного и единственного инспектора округа Тайных Озёр. Аркан посмотрел на Хека, но тот лишь негромко кашлянул. Наружная вывеска, покачнувшись, отвалилась и звякнула о кафель. Аркан поднял её, пробежал глазами по надписи и, покосившись на Марван, аккуратно положил табличку на рабочий стол Риты.
В дверь агентства постучали, и все присутствующие вздрогнули от неожиданности. В проёме сначала появилась огромная шапка букета, а после в комнату ввалился полный, промокший под дождем мальчуган. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы отдышаться. Переведя дух, он тряхнул головой и, смущенно оглядывая таращившихся на него людей, произнёс:
— Велено передать старшему детективу, — мальчишка зыркнул на Хека и, протягивая цветы, двинулся в его сторону. Вручив Мерлузе пышную благоухающую охапку, завернутую в простую коричневую бумагу, малец застенчиво сообщил: — Сибас Лаврак желает вам доброго утра, господин! — И, попрощавшись, поспешил удалиться.