Высоко подбросив ноги, Гасан ударился спиной о хлипкие перила и рухнул вниз, издав короткий душераздирающий крик.
— Господи, только не это! — заполошно крикнул я, хватаясь за поручни лестницы, и, обдирая ладони, скользнул вниз.
Гасан лежал на промежуточной площадке лицом вверх — в ярком свете фонаря кровь, медленными толчками высачивающаяся из его раскрытого рта, казалась густой черной краской.
Как ни странно, падение с восьмиметровой высоты не вышибло намертво дух из крепкого организма гэбэшника — он был еще жив, хватал частыми глотками затхлый воздух подземелья и ненавидяще всматривался в сноп яркого света тускнеющим взором, будто хотел разглядеть мое лицо…
Хотелось заплакать навзрыд от отчаяния — судьба-зебра и на этот раз показала мне кукиш, не желая потворствовать моим чаяниям. Рухнув на колени рядом с поверженным пленником, я приблизил лицо к его окровавленной голове и начал причитать, путая русские и чеченские фразы:
— Гасанчик, родной — пожалуйста! Ей-Богу… клянусь Аллахом — я не хотел! Скажи что-нибудь… что-нибудь про расстрел врачей в Халашах! Скажи, а?!
Гасан судорожно сглотнул и пошевелил губами — я мгновенно прильнул ухом к его рту, ощущая жаркое дыхание умирающего.
— И-ди-от… — отчетливо прохрипел Гасан по-русски. — Не надо было… так…
— Да, я идиот — я знаю! — горячо согласился я. — Я дурак и сволочь… Гасан — ты настоящий воин, я преклоняюсь перед твоим мужеством! Но… ты умираешь, Гасан… Эти, которые расстреляли врачей, — они нелюди. Они недостойны жить! Ты это сам знаешь. Блин… От блин, а! Слушай, скажи хоть что-нибудь — пожалуйста! Неужели ты умрешь, защищая этих выблядков, а?! Имена, Гасан, имена… Слушай, я все равно их найду — это я тебе железно гарантирую! Но если я буду шариться вслепую, погибнет много лишнего народа! Смотри, я еще ничего не узнал конкретно, а уже трое, практически посторонние люди, пострадали… Гасан, пожалуйста… Пожалуйста, хоть какую-нибудь привязку!
На секунду в темнеющем взоре гэбэшника возникло некое осмысленное выражение — он шевельнул губами, словно делая мне знак. Я прильнул ухом к этим губам и расслышал слабеющий шепот:
— Гир-ли-хашшш… Мурат… Мурат Гиксоев…
— Я понял, Гасанчик, понял! — крикнул я, светя фонариком в лицо умирающего и пытаясь уловить выражение его глаз. — Мурат Гиксоев, село Гирлихаш! Все ясно! Это он — убийца?! Мурат — убийца, да?
— Не-е-ет, — на последнем дыхании прохрипел Гасан. — Он… — и замер. Схватив разбитую голову гэбэшника, я принялся в отчаянии трясти ее, пытаясь выдрать из лап смерти хоть пару мгновений, которых не хватило для окончательного ответа. Но тщетно. Смерть витала где-то над нами, беззвучно хохоча над моими бесплодными попытками, и издевательски вспенивала поверхность бассейна потоками нечистот.
Гасан не подавал признаков жизни, пощупав артерию на шее, я зафиксировал надежное отсутствие пульса. Маленький плешивый мужичонка умер как воин, получив в честном бою тяжкое увечье. Умер, утащив с собой в царство теней страшную тайну и дав мне на прощанье лишь слабенький, призрачный шанс, надеяться на который мог только самый отъявленный оптимист…
Глава 6
— Ты завалил операцию! — будто из бочки раздавался голос Зелимхана Ахсалтакова. — Убил свидетеля, не допросив его как следует! Вот это ты лопухнулся, сыченая морда! Вот это напортачил!
— Своличь, точно, — согласно покивал башкой Рашид Бекмурзаев. — Сабсэм плахой, бляд! Клянус Аллахом, э, нада ибат такой, чтобы сабсэм сдох, бляд!
— Я не хотел, — робко оправдывался я. — Кто виноват, что он оказался такой шустрый! Я из кожи лез, чтобы все получилось тип-топ! Трое суток вкалывал, как Папа Карло, не покладая рук — вон, волдыри от кирки на ладонях…
— Это ничего — волдыри, — успокоил Зелимхан, ласково подмигнув. — Тебя это будет беспокоить недолго. Потому что за такое свинство мы тебе эти руки оторвем вместе с головой. Она тебе больше не нужна — такая дурная башка. А ну!
Откуда ни возьмись из-за спины Зелимхана вылез рыжий горбоносый великан с рваным шрамом на щеке — тот самый злополучный сапер, и прицелился в меня из противотанкового гранатомета. Расстояние между нами было настолько мизерным, что я сумел рассмотреть каждую буквочку маркировки на объемном корпусе выстрела. А еще я удивился, обнаружив, что лицо и руки сапера имеют какой-то синюшно-серый оттенок и покрыты сплошь странными пятнами.