Он кое-как затолкал своё длинновязое тело в нутро летательного агрегата и робко спросил:

— Трясти сильно будет?

Мужики рассмеялись.

Пожилой пилот повернулся к Моршину и успокоил парня.

— Не сильно! Все вертолёты принято делить на две категории: «ласточки» и «бетономешалки». И хотя «ласточки» требуют больших усилий, знаний и опыта специалистов, летать на них гораздо приятнее! Так вот, это — «ласточка!» И ещё запомни: у вертолёта три тонны одних только вращающихся частей! Поэтому характерный звук и вибрацию никто не отменял.

— Сколько! — переспросил Нил и побледнел.

— А ты как хотел? Эта машина — наисложнейшее творение рук человеческих! И не столько по сложности конструкции, сколько с точки зрения сложности аэродинамики и теории полёта. При плохом раскладе на взлёте и посадке от тряски можно лишиться зубов. Но повторюсь! Моя машина — самая что ни на есть «ласточка», да и я кое-что умею… Так что не дрейфь, паря, вернёшься целым и невредимым…

Решение отправиться в полёт в составе группы, организованной подполковником Молиным, было принято спонтанно.

Сутки назад с полицией связался егерь лесного хозяйства. По его словам, при обходе угодий им был обнаружен труп молодого мужчины. Из документов при покойном обнаружился пропуск работника санатория «Грёзы», выписанный на имя Лейкина Игоря Алексеевича. Эти имя и фамилия Молину были хорошо знакомы, потому как господин Лейкин был не кто иной, как инструктор Гарик, преподающий в санатории аква-аэробику.

По статистике МВД, егеря и лесники находят останки людей в охотничьих костюмах с ружьями во время сезона зимней охоты в два раза чаще, чем останки грибников с корзинами или туристов с палатками в сезон летних походов. Однако найденный труп, судя по одежде, ни на охотника, ни на туриста не походил. Поэтому, создав команду из четырёх человек, Иван быстро организовал вылет до точки назначения…

После удачного приземления на ровную поверхность речной косы, недалеко от егерского дома, Нил чувствовал себя счастливейшим из людей. Что бы там ни рассказывал пилот про «ласточку» и «бетономешалку», но тряслась эта конструкция так, что ныли все зубы, и закладывало уши.

«Не дай бог, если хуже бывает! — думал про себя Моршин. — Теперь главное — побыстрее управиться и вернуться в город…»

Только побыстрее не получилось…

Местного «хранителя леса» звали Егором Назаровичем Храпуновым. Узкокостный сухопарый мужик с крючковатым носом и бельмом на одном глазу поздоровался с прибывшими и, махнув меховой варежкой в сторону леса, велел идти за ним.

Два молоденьких лейтенанта, Санёк и Жора, отправленные Молиным для осмотра места происшествия и доставки тела пострадавшего, вместе с Фёдором заторопились вслед за хозяином.

— Домой зачем-то зовёт, — недовольно пробурчал Кольцов. — Вёл бы сразу на место, пока погода безветренная. Нам, собственно, место обследовать, труп погрузить да возвращаться…

Но, как говорится, в чужой монастырь со своим уставом соваться не следует…

Пока добрались до егеря… Пока несколько раз переслушали сбивчивый рассказ о том, как среди ночи его разбудили подозрительные звуки… Как он соскочил, взял бинокль ночного видения, но ничего не увидел… Как не мог потом уснуть… Как поутру решил обойти излюбленные охотниками места…

Он вспоминал и уточнял разные не относящиеся к делу детали, сбивчиво отвечал на вопросы прибывших…

В общем, прошло достаточно времени, начало смеркаться, да и снег повалил крупными хлопьями, словно назло.