– Если бы не хотел, – кивнул он, – тогда мог бы, но отцы всегда стараются защитить своих детей, а я способен на многое, если постараюсь.
– Ну что ж, – неловко откашлялась я. Раз уж воскресла из мёртвых, слёзы ни к чему. – Пожалуй, сегодня ты в какой-то мере искупил своё невнимание ко мне в первые семнадцать лет.
Глуховатый хохот Бахадура прозвучал удивительно искренне, и мне вдруг захотелось услышать его ещё когда-нибудь. Хорошо иметь отца, с которым можно посидеть и поговорить по душам, хотя такой мысли у меня и не возникало с тех пор, как я покинула Пыль-Тропу. Впрочем, едва ли повезёт снова побыть дочерью, достаточно того, что живу и дышу. Всё равно из джинна не получится нормального отца.
Я поспешно отвела взгляд, чтобы Бахадур, подобно Жиню, не прочитал мысли по моим предательским глазам.
– А как же твои братья? – спросила я с беспокойством. – Тебя не накажут, когда узнают, что мы живы?
Бахадур беспечно отмахнулся:
– Пути бессмертных редко пересекаются с человеческими, а теперь мои братья постараются никогда не встревать в ваши дела, и я особенно, с тех пор как погиб твой брат. – Взгляд джинна затуманился горечью, и я поняла, что о Нуршеме он знает всё. – У нас разные войны, а тебе пора возвращаться на свою собственную.
Он был прав. Странное ощущение безвременья в подземелье начало рассеиваться, впуская окружающий мир.
Грудь Жиня судорожно дрогнула под моей ладонью, глаза его распахнулись и тут же прищурились от солнечного света из дыры в потолке.
– Мы живы! – радостно объявила я, встречая взгляд любимого. – Умерли, а потом ожили.
Он с изумлением уставился на моё лицо, потом протянул руку и потрогал.
– А ты, случайно, не врёшь, Бандит?
Расхохотавшись, я помогла ему сесть и принялась целовать, орошая слезами счастья. Оглянулась на отца, сама не зная, что скажу ему, но джинн уже исчез. Лишь пылинки плясали в солнечных лучах на том месте, где он только что сидел.
Я ощутила, как невидимые руки тянут меня к лестнице наверх, и последние слова Бахадура вспыхнули в памяти. Нас ждала решающая битва за Изман.
Глава 46
Теперь столицу осаждали восставшие.
Мы с Жинем смотрели со стены дворца на разгоравшуюся перед воротами битву. Лишённая огня Фереште, магическая завеса вокруг города развеялась, и поле было усыпано бронзовыми телами абдалов, потерявших жизненную искру. Выхватывая на ходу оружие, их позиции спешили занять солдаты в белых с золотом мундирах, другие бежали по опустевшим улицам, чтобы усилить охрану дворца. Наших за воротами тоже насчитывалось немало, но войско султана превосходило их выучкой. Взять укреплённые бастионы будет непросто.
Сверху донёсся пронзительный крик, и мы задрали головы. Парящий в небе Изз уронил что-то из когтей, и на городской стене у ворот бабахнул взрыв, разбрасывая осколки камня и искалеченные тела защитников крепости. Однако тяжёлые створки даже не дрогнули, восставшие по-прежнему оставались снаружи.
Я потянулась к пескам и вновь с удивлением дотронулась до живота: не было ни боли, ни напряжения. Заодно с последней раной отец исцелил и мою старую. Магическая сила переполняла меня, и управлять ею было даже приятно. Более того, я впервые ощущала её как свою неотъемлемую часть, подобно бьющемуся в груди сердцу.
Одно движение пальцев, и пустыня признала мою власть. Я сама стала песками, а они – мною. Гигантская песчаная волна накатила, подобно морскому приливу, и проломила ворота, выворотив петли и разбросав защитников в разные стороны.