– Вот тебе и мишень, – сказал Беккер.

– ООП?

– Надо узнать, будет ли на сессии Ясир Арафат.

– ООП не является членом ООН.

– Она имеет статус наблюдателя. Сейчас Год Детей, Хэтчер, и все политики стараются проявлять ангельскую озабоченность проблемами детей и детства. Арафат слишком умный политик, чтобы упускать такую возможность выставить себя в выгодном свете.

– Ты полагаешь, Бени Хасан желает смерти Арафата?

– Уже много лет. Больше половины врагов Арафата – сами палестинцы. Он один стоит незыблемым препятствием на пути к власти других палестинских группировок.

– Значит, по-твоему, Бени Хасан не пожалел денег, чтобы убийство Арафата было представлено, как дело рук радикальной еврейской группировки. Таким образом, он вызовет огромную волну негодования против евреев и Израиля.

– Избавится от Арафата, привлечет внимание и сочувствие всего мира к ООП, заставит США выглядеть в глазах мировой общественности виновными в происшедшем и так далее, и тому подобное. То есть убьет одним выстрелом двух зайцев, если не весь выводок.

– Да-а, – протянул Хэтчер. – Если это так, то что нам теперь делать?

Беккер пожал плечами.

– Найти Бахуда. Сессия ООН начнется завтра. Полагаю, это наш резерв времени. Чтобы найти Бахуда, надо понять кого и почему он собирается убить.

Выйдя из машины, Беккер очутился перед полицейским кордоном у здания на Западной Восемьдесят шестой улице. На крыльце подъезда Хэнли его ждала Карен.

– Тело обнаружил мистер Лефрак, – сообщил Беккеру детектив Риордан из отдела по расследованию убийств, кивнув головой на лысого мужчину, беседовавшего в углу маленькой комнатенки Хэнли с другим детективом. Он произнес фамилию «Лефрак». – Он приехал за покойным, чтобы вместе с ним отправиться на какую-то назначенную у них встречу. Он долго ждал под дверью, затем разыскал управляющего дома, чтобы тот впустил его в квартиру. Говорит, покойный ни за что не пропустил бы встречу, и поэтому он забеспокоился, не случилось ли чего-нибудь с ним.

Беккер взглянул на тело Хэнли, лежащее в стенном шкафу. От его уха на воротник рубашки спускался волнистый ручеек засохшей крови.

У Карен за его спиной перехватило дыхание при виде трупа, и, прежде чем повернуться, он дал ей несколько секунд успокоиться. Она быстро поборола слабость, только побледнела.

– Тяжеловато для начала: два трупа в один день, – понимающе заметил Беккер.

Карен кивнула и мужественно опустилась рядом с телом на колени, не воспользовавшись завуалированным разрешением уйти.

– Я хочу знать, что ты об этом думаешь, – сказал Беккер. Карен снова кивнула, с трудом сглотнув.

– И что ты чувствуешь. Самое главное, что ты чувствуешь, – добавил Беккер, пристально глядя на девушку.