Одурманив свою драгоценную добычу, Баги первым делом отмыл ее хорошенько, а потом, не долго думая, отвез прямиком в «Уголок». Все равно в другие заведения он не ходил, да и лень было тащиться куда-то.

Сдав парня с рук на руки хозяйке «Уголка», Баги заполучил то, что хотел – неограниченный лимит посещений и, разумеется, право посетить Тюльпанчик в любое время дня и ночи. Но, как бы ни хотелось сразу же воспользоваться этим правом, он решил потянуть удовольствие и, разделавшись сначала с неприятными делами, лишь потом заняться приятными.

Однако сейчас, уже на подлете к «Уголку», Баги посетило нехорошее предчувствие, что он зря расслабился. Что-то слишком уж много народу толпилось на узком балкончике, все возбужденно жестикулировали и размахивали руками.

– Что за пожар? – недовольно спросил он, приземляясь.

Все тут же замолчали и уставились на него, как на какого-то мутанта, сбежавшего из силовой загородки. Баги не успел спросить, чем обязан такому пристальному и не слишком-то приятному вниманию к своей персоне, как подбежал бледный как мел мальчишка в мокрой от пота тунике.

– Уважаемый Багишал, хозяйка только вас и ждала! Пойдемте, пойдемте скорее!

Жалкий раб, он не осмелился потянуть Баги за рукав, только униженно кланялся чуть не до пола. Толпа молча расступилась, и Баги совсем не понравились бросаемые на него взгляды. В одних читались испуг, сочувствие, в других – нескрываемое злорадство.

Но деваться было некуда, из башни не убежишь. Да и он не какая-то голытьба, типа сменщика, чтобы чуть запахнет жареным, рвать когти.

Хозяйка встретила его в центральном зале, полутемном, обитым густо-синим бархатом, и первым делом влепила пощечину.

– Ты кого мне притащил?! – прошипела она, понизив голос, хотя в зале никого не было. Ее морщинистые, обвислые щеки тряслись от ярости.

Баги сообразил – народ толпится снаружи, потому что «Уголок» закрыт.

– Да что случилось-то?

– Что случилось?! Сейчас увидишь!

Хозяйка бесцеремонно ухватила Баги за ворот, точно нашкодившего мальчишку, и поволокла по бархатному коридору в глубь заведения. Она оказалась удивительно сильной для такой мелкой и дряхлой старухи, а отбиваться было страшновато – как бы не зашибить.

– Вот, что случилось! – гаркнула она, уже не сдерживаясь, и впихнула Баги в крохотную комнатку, с гало-экранами во всю стену. Большинство из них были темными, горел лишь один, в самом центре.

И на нем Баги с тревогой увидел свою драгоценную добычу – черноволосый парень, совершенно обнаженный, лежал на боку на огромной, покрытой лилово-розовыми простынями постели и как будто спал.

А рядом, тоже в чем мать родила, дергался в конвульсиях высокий, седой старик. Двое в светлых туниках пытались его удержать, пока третий прилаживал обруч настройщика на его голову.

– Что это значит? – не понял Баги, и хозяйка, развернув его лицом к себе, замахнулась для второй плюхи. Баги перехватил ее запястье и рявкнул: – Да скажите уже!

– Прошло уже два дня! – выкрикнула хозяйка и упала в морфо-кресло, точно полумертвая ворона. – Этот твой ублюдок соскочил с митаса, не может выйти сам, и клиента из транса не выпускает. Сделай же что-нибудь!

– Э-э… а я-то что могу? – не понял Баги.