Глава 18

Яков Лазаревич быстро привык к постоянному плаванию на не очень надежной джонке и больше думал о выгодности товаров, чем об опасности в море. За зиму 62–63 годов он на джонке совершил четыре рейса из Ольги и Новокиевской в Шанхай и другие порты Китая и Кореи. Жаль, что Владивосток и Б. Камень замерзали, но купец нашел выход, построив промежуточный склад в Ольге. Кроме традиционной пушнины и женьшеня, в Китае отлично продавались морепродукты: гребешок, трепанги, а последнее время копченая красная рыба. Попробовал Яков продавать изделия своего ювелира, получил шестикратную прибыль по сравнению со шлихом и помолился за здравие Сергея Михайловича, который не рекомендовал ему сразу продавать золотой песок. Доставленный из Кореи ювелир работал талантливо с мальчишкой – подмастерьем. Он не плавил песок, а растворял его в кислотах, а затем выпаривал. Выход и чистота золота получались почти идеальные. Кислоты Яков покупал в Шанхае, где его уже знали и там же обзавелся партнером, которому продавал все оптом.

В феврале 1863 года джонка причалила в Ольге, где и решил Яков дождаться окончания зимы, чтобы по чистой воде идти в Камень и Владик. Лабазы Семенова стояли в четырех поселениях: Новокиевской, Владивостоке, Ольге и Камне и туда надо доставить товар из Поднебесной. Пока же он скупал меха у гольдов и манзы. Однако, самое главное – Яков хотел обменяться планами на будущее с Куприяновым и доставит ему заказанное оборудование, в том числе медную проволоку, назначение которой было ему не понятно.

После поездки во Владивосток все заботы Варвары были только об отражении нападения, которого могло и не быть. Все мужчины поселения прошли курс обучения на всех винтовках, бывших на вооружении. Саня с Кузей отлично справлялись с задачей, научив всех разбирать оружие, целиться, выбирать позицию, но стрелять дали только по три раза – экономили патроны. Через месяц Варя посчитала, что «гарнизон» готов к бою. Ежедневно патруль из трех человек на лошадях объезжали окрестности в поисках чего-то непривычного. Остальные строили дома и ветряную мельницу, жернова которой привезли из Б.Камня, а специалист нашелся из переселенцев.

20 февраля 1863 года был еще морозным, хотя снег уже темнел и уплотнялся, съеживаясь под напором солнца. Варвара поехала на поля с озимыми, но на полпути услышала сзади крик. Развернув Серика, она заторопилась к всаднику.

Новость хоть и была ожидаемой, но от этого не менее страшной: отряд хунхузов числом больше 50 вчера вечером разорил хутор Черниговский. Казаки заметили отряд и успели семьи отвести в лес, но дома бандиты сожгли. Ночью на лошадях казаки ушли в Михайловку, где вместе с местными решили дать бой, хотя их было впятеро меньше.

Но обоз с хунхузами не пошел в станицу, а по льду отправился на юг. Казаки, снарядившись отправились следом, а двое поскакали на опережение, понимая, куда идут бандиты. За пять верст до Надеждинской посланцы встретились с патрулем. Кореец Кузя, бывший старшим в патруле, отправил одного человека сопровождать казаков, а вдвоем остались наблюдать за хунхузами. Варвара сразу узнала посланцев: это у них в доме она ночевала.

Именно со стороны Суйфуна Варвара и ждала нападения, поэтому действовали по готовому плану. От Суйфуна к поселку была наезженная колея, с одной стороны которой и расположились ополченцы. Пригорок и заранее сделанные барьеры из снега надежно укрывали защитников. Через час прискакал Кузя с напарником, сообщив, что хунхузы рядом.

Варвара давно не стреляла, но была спокойна. Она заняла позицию в конце линии обороны и наказала всем, что стрелять только после нее и беречь лошадей. Когда показался обоз, Варя насчитала 28 саней, видимо рассчитывали на большой куш. Первые сани поравнялись с ней и двумя выстрелами она сбила обоих седоков. Канонада выстрелов продолжалась не более пяти минут. Стрелять ей больше не потребовалось. С обоза никто не отстреливался. Ополченцы осторожно пригибаясь подошли к остановившимся саням. Несколько хунхузов лежали с поднятыми руками, не пытаясь сопротивляться. Вскоре на выстрелы подоспели казаки из Михайловки, но им досталась роль зрителей. Есаул, командовавший отрядом тоже сразу узнал Варю и поблагодарил за операцию сказав, что подаст рапорт начальству.

Двое казаков, у которых хунхузы сожгли дома попросились на жительство в Надеждинское. Понимая, что им компенсируют ущерб, Варвара согласилась и даже отдала им две новостройки. Бой с бандитами выиграли без ущерба, даже с прибылью, считая 28 лошадей. Главное же, что люди почувствовали уверенность и даже стали снимать перед Варей шапки, чего раньше не наблюдалось. Сама она теперь полностью смирилась с новой реальностью, решив: «Жить можно и здесь». Больше всего ей хотелось похвалиться перед этим зазнайкой Куприяновым.

Через два дня из Владивостока по льду примчались несколько саней, в которых кроме коменданта Бурачека приехал прокурор, следователь и инспектор губернатора Хитрово, снявший ранее с должности Комарова. Разбирались три дня, съездили в Михайловку, записали показания свидетелей и велели похоронить хунхузов на месте преступления. Понимая, что такой поворот поможет их карьере, чиновники рассыпались в благодарностях Варваре Прохоровне, а Хитрово клятвенно обещал, что добьется ордена для героини. Это было приятно, но когда они поехали назад, Варя вздохнула с облегчением. Она отлично понимала, что хунхузов направил кто-то из ее работников – манза, поэтому решила по возможности заменить их на русских и корейцев.

Глава 19

Люди, живущие в теплых странах, где нет снега и льда, не поймут, почему в России так любят весну. Несколько месяцев борьбы за выживание, когда любая оплошность грозит минимум банальным обморожением, вынуждают встречать приход тепла как новую страницу жизни и надежду на лучшее, хотя для большинства означает еще и тяжелую работу. Устав от мороза хочется быстрой весны, но у моря она обычно затяжная. И только к концу марта последний лед уходит из бухт.