— Не стану лгать, что я никогда не желал его смерти, — произнес он. — Йон Петерсен был гнусный тип, Джарвис.

— Я знаю. Не знаю, что он вам наговорил, но уверен — ничего, кроме мерзостей. Никто не станет оплакивать его смерть. Боюсь, даже его сынок.

— О, он мне много чего рассказал. Слишком много. Я рад, что он был лютеранином, иначе не знаю, как бы я сумел вести службу в его присутствии.

Джарвис встал, пастор последовал за ним.

— Почему бы вам не побыть здесь еще немного? — спросил он шерифа. — Уверен, у вас накопилось много претензий к Господу.

— О, вы же знаете, я вышел из того возраста, когда чувствуешь потребность исповедоваться. Есть у меня пара историй, которые слегка запудрят мозги там, наверху, когда я поднимусь туда со своими бумажками.

— Я предлагаю вам не исповедаться, а просто поболтать. Ни шерифа, ни пастора, просто двое мужчин, хорошее пиво и ребрышки на гриле.

Глаза Джарвиса блеснули.

— Не в этот раз, сейчас, я, к сожалению, должен ехать дальше. Истина имеет один ужасный недостаток — со временем она изнашивается. Надо бегать за ней, как за королевой выпускного бала, если вы не хотите, чтобы она вышла замуж за другого.

— Приходите, когда захотите. Не обещаю, что у меня всегда найдется мясо, но за свежее пиво летом ручаюсь. И с этого дня постарайтесь приходить к нам на мессу. Бог умеет повернуть дело так, что мы прощаем его за те горести, которые он заставил нас пережить.

— Со мной у него будет много работы, я не уверен, что это стоит тех усилий, что ему придется приложить. Но я подумаю. Во всяком случае, обещаю встретиться с вами за кружкой пива.

Джарвис сел за руль и направился в центр Карсон Миллса, иначе говоря, на обычную улицу, разделявшую квартал на две части. По дороге он в сотый раз перебирал в уме материалы следствия и неизменно возвращался к трем первым делам, столкнувшим его, хотя он об этом и не знал, с Йоном Петерсеном. В нем крепла уверенность, что ответы на его вопросы скрываются где-то там, между изнасилованиями Луизы и Эзры и убийством Терезы Тернпайк. Он опросил всех, кого хотел, о смерти Йона Петерсена. У него не было никаких иллюзий относительно заключения коронера, где вряд ли обнаружится что-то новое. Маловероятно, чтобы отпечатки, снятые на ферме, заставили черта выскочить из табакерки, их слишком много, смазанных и в основном непригодных для разработки, а Джарвис не собирался стучаться в каждую дверь Карсон Миллса, чтобы сравнить отпечатки его жителей с найденными на месте преступления. Шериф не верил даже в помощь ФБР: в лучшем случае Бюро сообщит, что зафиксировано еще одно изнасилование, на месте которого полицейские нашли цветок мака, но это маловероятно. Их сообщение лишь косвенно подтвердит, что грязная энергия такого негодяя, как Йон Петерсен, выплескивалась за пределы округа Самнер. Его убил либо отец девочки, на которую он напал, но тогда, чтобы узнать истину, придется рассчитывать только на будущие угрызения совести мстителя, либо причину следует искать в том давнем времени, когда Йону исполнилось пятнадцать и он стал являть скрытую ранее мерзость своей натуры. Но чтобы напасть на след в далеком прошлом, Джарвису надо отыскать Эзру Монро.

Когда три года назад Элейн приехала к нему на улицу, к его дому, Джарвис сделал все, чтобы найти девушку. Он обзванивал полицейских в Вичите, связывался с частными лицами, потянул за ниточки в барах, на автовокзале, в социальной помощи; он осаждал чиновников мэрии, опросил все благотворительные организации, предъявляя им описания Эзры, написал множество писем в администрацию, надеясь отыскать хоть какой-нибудь протокол, составленный на ее имя; подкупал девушек, работавших в архивах газет, и уговаривал их порыться в старых номерах в поисках коротких сообщений, связанных с исчезновением молодой девушки, соответствовавшей данному им описанию; он даже запросил поименный список трупов, найденных за два предыдущих года, начиная с того времени, как Элейн перестала получать новости от дочери. Безрезультатно. Но он не сложил руки и продолжал добиваться и искать еще три месяца, пока, наконец, не сдался перед очевидностью: Эзра решила исчезнуть, и, насколько ему известно, она покинула Вичиту, а может, и Канзас, так что пока она сама не захочет объявиться, он больше не услышит звук ее голоса и не увидит ее хорошенькую мордашку.

И пока шериф перебирал все, что он сделал, чтобы в который раз убедиться, что ничего не забыл, очевидность бросилась ему в глаза.

Урок, который необходимо извлечь из вчерашнего дождя.

Джарвис ударил по рулю. Он мог бы сказать Дугласу: из каждого события всегда надо извлекать урок.

Джарвис сделал все, чтобы найти Эзру. По крайней мере, с точки зрения шерифа, который должен выполнять массу обязанностей на вверенной ему территории. Он во всем положился на эти треклятые современные средства связи. Но он оставался на месте, делая все дистанционно. Не брал дело в свои руки, не бегал сам.

Он принял решение мгновенно. Не заехал ни домой, чтобы взять сменную одежду и туалетные принадлежности, ни к себе в офис, чтобы предупредить, что шериф покидает свою территорию, свою паству и едет на север.

В сторону Вичиты.