— Я человек благородный! — заявил он. — И с тех пор, как Ваша любовь принадлежит мне, с тех пор, как я уверен в ней… а я ведь могу быть уверен в нашей любви, не так ли?

Святая дева, что он несет?

— Да, да, конечно… Дальше!!!

— Так вот, я чувствую себя в каком-то восторге, и лишь одно признание тяготит меня…

— Признание?

— Если бы я сомневался в Вашей любви, я бы не сделал его, но ведь Вы любите меня, моя прекрасная возлюбленная? Не правда ли, Вы… Вы меня любите?

— Разумеется, люблю… — процедила я сквозь стиснутые зубы.

— В таком случае, если бы вследствие чрезмерной любви к Вам я оказался бы в чем-нибудь виноват перед Вами, Вы меня простили бы?

— Возможно…

Д"Артаньян попытался поцеловать меня, но я его оттолкнула.

— Признание… Что это за признание?

— Вы назначили де Варду свидание в этот четверг в этой самой комнате, не правда ли?

Сказать, что я была поражена, ничего не сказать.

— Я! Нет, ничего подобного не было! — Да я на исповеди буду все отрицать, что этот щенок о себе думает, я ему все тут и расскажу?!

— Не лгите, мой прелестный ангел, это бесполезно! — с довольной улыбкой заявил д"Артаньян.

— Что это значит?! — закричала я. — Говорите же! Вы меня уморите!

— О, успокойтесь, — обнял меня еще крепче д"Артаньян. — Вы не виноваты передо мной! И я уже простил Вас!

Господи, да какое мне дело до его отношения ко мне?! Что он там мне простил?

По-моему, я еще не успела нагадить ему в такой степени, чтобы меня уже можно было прощать! А может, я сплю? Уснула вечером, а свидание с гасконцем только предстоит, вот мне с расстройства и снится всякая пакость?

Я ущипнула себя. Нет, не сплю. Ущипнуть д"Артаньяна? Нет, лучше пусть говорит.