Кэт вернулась к обеду, и вид у нее был такой, словно она пешком обошла весь Париж.

Она молча отдала мне письмо и постаралась тихо исчезнуть.

Трясущимися руками я схватила послание графа и распечатала его:

«Милостивая государыня!

До настоящей минуты я сомневался, что Ваши оба письма предназначались для меня — до такой степени я считал себя недостойным подобной чести; к тому же я чувствовал себя настолько нехорошо, что во всяком случае не решался ответить вам. Но сегодня я принужден поверить Вашему ко мне доброму расположению, так как не только ваше письмо, но и ваша горничная подтверждает, что я любим Вами. Ей не нужно говорить и учить меня, как галантный человек может заслужить прощение. Итак, я сам приду сегодня вечером в одиннадцать часов испросить себе прощение. Опоздать хотя бы на день было бы теперь в моих глазах равносильно новому оскорблению Вас.

Тот, кого вы сделали самым счастливым человеком на Свете.

Граф де Вард».

— Кэт! — вернула я горничную с порога своим отчаянным криком. — Ну расскажи же, как выглядел граф? Что он говорил? Он не слишком бледен?! Ты, правда, сказала ему, что я его люблю? Как он это воспринял? Он быстро написал ответ? Он не просил ничего передать на словах? Ну говори же, говори, говори!..

Опустив голову, Кэт подошла ко мне и тихим голосом начала рассказывать о визите к графу.