— Это врождённый талант! — она рассмеялась, стала нарезать ещё хлеб, скорчила шкодную моську, — не переживай, я тебя научу.
Хм, это она так деликатно дала понять, что мне ещё учиться и учиться? Я крепко задумался, под это дело сжевал ещё пару бутеров, потом чего-то вспомнилось:
— А что от тебя хотел тот негр?
— Это я от него хотела, он меняла. Нелегальный, поэтому давал гораздо меньше курса.
— Нифига себе у вас дебаты, — я хмыкнул, качнул головой. — И ты прям так сражалась за какой-то курс? Можно подумать, ты их адским трудом зарабатывала.
Она нахмурилась:
— Ну знаешь ли… какое кому дело, откуда эти деньги? Сделка есть сделка, нужно соблюдать профессиональную этику.
Я опять ухмыльнулся, вспоминая свой мегаэтичный прямой в челюсть, она тоже улыбнулась:
— Ну, после твоей реплики всё пошло куда лучше. Но я всё равно малость продешевила.
Я опять усмехнулся, но промолчал.
— Много поменяла?
— На основные вещи и билеты.
— Какие билеты?
Она посмотрела на меня, как на неадекватного, подняла брови:
— Домой билеты.
— Какой домой? — я аж бутер положил от удивления. — Жень, а кто ситуацию разруливать будет? Мы же хотели тут всех говнюков порешить, всех хороших спасти, глисту в костюме ноги переломать?
Она вздохнула, подняла брови ещё выше:
— Ты что, не помнишь?
— Что?
— Я же при тебе звонила Энверу.