И собаки предают. Эти, когда вы, плача, утыкаетесь им в шею, пытаются с вами играть и облизывать лицо. Хотя ясно же, что сейчас вам точно не до игр. Да что говорить, они не стесняются приветственно махать хвостом, когда за дверью такие люди как Алекс.
Все предают, все, кто существует, кто обличён в материальность.
Не предают только фантазии. Чистые выдумки. Свободные и безосновательные.
«Реальность такая зыбкая и допускает прорехи», — всплывает в памяти одно из сообщений от DELETED. Наверное, он прав. И в этих прорехах существуют и Паратире, и призрачные существа вроде меня, люди обочины. Потому что мы отбракованы из «главной» реальности. Мы — помехи, отходы, что-то несущественное.
Может быть, в этом секрет?
Скажем, они создавали этот свой искусственный интеллект и тестировали его, прогоняли через фильтры. Может быть, они даже обучили какой-то специальный алгоритм, предоставив ему в качестве тренировочных примеров интеллект человеческий… И вот кто-то проснулся и осознал себя, но алгоритм отфильтровал его как мусор, как неудачную попытку.
Может, таких существ уже целая толпа, и все разные. Или это всё-таки человек, но настолько странный, настолько непривычный и неудобный для нынешней жизни, настолько ненужный, что его совсем, радикально вытеснили из общества, выдавили в мир теней.
Он словно рыба, что говорит, говорит, говорит на своём рыбьем языке, на своей рыбьей частоте, которую не способно уловить человеческое ухо.
Это как жить в доме, где ботинки принято оставлять в общем коридоре, перед дверью. В таком доме всегда можно понять сколько человек живёт в квартире, внутри они или вышли в магазин, какого они пола, примерные их габариты, возраст, насколько аккуратны. Можно даже предположить сколько денег они зарабатывают, в каком стиле одеваются, большое ли значение придают своему внешнему виду. Наблюдая за обувью день за днём, можно узнать типичное расписание каждого жильца, и когда у них бывают гости. И если кто-то так изучает жизнь дома — наблюдая за обувью, а один из жильцов ходит босиком (не знаю, может это такая аскеза) или имеет привычку разгуливать в уличной обуви по квартире, то для наблюдателя, для этого стража кед и ботинок, квартира без обуви будет казаться пустующей…
Может быть, мой Паратире — босоногий в мире, где все ходят в обуви. Может быть, он поэтому и прибился в конце концов ко мне — мы похожи. Я такой же незначительный шум, который раз за разом отсеивают, вытесняют куда-то в зону неразличимого.
Да, один раз, случайно, мне удалось просочиться в видимый мир и занять там какое-то значимое место. Когда я стала бардонавткой. Но меня очень быстро раскрыли. И дело не в том, что я нарушила правила. Все нарушают правила: почитайте бардонавтские форумы. Но уволили за это только меня. Стоило предвидеть, что этим всё закончится.
Зря я боялась Паратире, тратила лучшее своё время на страх. Что плохого он мне сделал, в конце концов? Ничего. Просто шуршал по углам.
Может быть, мы даже поможем друг другу. Ведь если мы признаем друг друга существующими, наши действия снова обретут смысл. Это будет словно новый мир на изнанке реальности.
иногда хаос осыпается на клавиши
узоры на изнанке времени пятна на изнанке пространства
— Паратире, ты слышишь меня? Я больше не буду тебя выгонять. Я постараюсь тебя не бояться. У меня ведь никого нет, кроме тебя. Никого.
Никто не ответил, конечно же. Возможно, уже слишком поздно. Скорее всего, и мне грозит тоже самое. Скоро прохожие совсем перестанут видеть меня, реагировать на мои оклики. В ответ на мои телефонные звонки в трубку будут кричать: «Алло? Говорите! Я вас не слышу! Да говорите же!».
Потом в мою квартиру придут новые квартиросъемщики, натопчут грязные следы уличной обувью. Квартира им понравится. Они въедут и начнут жить поверх, сквозь меня.
Кажется, они уже идут: я слышу шаги за дверью. Шорохи верхней одежды. Слышу, как кто-то тихонько переговаривается. Взвизгнула молния, звякнули ключи в связке. Металл ударился о металл. Я слышу, они копошатся возле замочной скважины. Кажется, ищут подходящий ключ. Прохладный веер раскинулся на ладони. Оценивающий взгляд пробежал по узорчатым бороздкам, упёрся в четыре выпуклые прописные буквы ASSA. Пальцы ухватили самого перспективного кандидата за лезвие, покрутили его, выдернули связку из ладони. Головка ключа успела пропитаться человеческим теплом и больше не холодит руку. Тихонько, с мягким усилием, владелец ключа пытается провернуть его в замочной скважине. Похоже, он не знает или не помнит, что нужно с силой потянуть дверь на себя. Но очень скоро он догадается. Дойдёт до этого методом проб и ошибок…
Вот уже что-то щёлкнуло. Видимо, замок наконец поддался. Думаю, они открыли внешнюю, железную дверь.