– Не знаю, надо сказать ему, получается, что мы за его спиной действуем.

– Мы же не для себя. У Вальтера голова квадратная от проблем.

Последний довод убедил Абиля, и он согласился выполнить поручение Дэна, позвонить ему в условленное время.

Вечером Вальтер ушёл домой раньше обычного, сославшись на «дела семейные». Дэн подождал, пока затихли шаги шефа, и повернулся к Абилю:

– Начнём?

Нужную машину Дэн перегнал на соседнюю улицу. Абиль сидел на работе и переживал: чувствовал себя мерзко, как будто предавал Вальтера, надо было с ним посоветоваться, а не играть в тёмные игры.

А у Дэна события шли полным ходом. Появились покупатели. Машина им понравилась, начались торги, и в это время раздался звонок. Абиль звонил, как договаривались, и услышал в ответ строгий голос Дэна:

– Перезвоните через минут двадцать, если машину не купят, приедете на встречу.

Закончив разговор с Абилем, который играл роль другого покупателя, Дэн лениво посмотрел на часы и проговорил:

– Торг неуместен. Машина в отличном состоянии, продаём недорого, цена дешёвая из-за «чёрного вторника».

Покупатели отошли в сторону и бурно обсуждали возможные варианты, потом попросили сделать тест-драйв.

«Всё. Попались, голубчики, из этой тачки выйдете готовыми», – понял Дэн.

– Мы покупаем машину, но основная сумма осталась в гостинице. Одна нога здесь, другая там. Подождёшь? – возбуждённо проговорили они, когда сделали пробный круг. Дэн вальяжно сидел на заднем сиденье и кивнул, потом небрежно добавил:

– Да, залог оставьте. Десятки хватит.

Покупатели уехали за основной суммой, а Дэн рванул с места. Всё получилось лучшим образом. На следующий день утром передал Вальтеру деньги для погашения кредита. Передал ровно и без волнения: был уверен на сто процентов, что приезжие не обратятся в полицию, если так легко согласились на все условия. Дураки. Дураков оказалось много.

Вальтер с семьёй решили съездить в Испанию. Сын Эдвард частенько болел, отдых на море пошёл бы ему на пользу. К родителям Вальтер не ездил, не хотел, чтобы они внуку и жене мозги выносили, как ему в детстве. У отца тоже не было свободного времени: он стал помощником пастора лютеранской церкви и пытался привлечь к религии безбожников, которые хлынули в Германию. Многие из них начали ходить в церковь, чтобы пообщаться со своими, не быть в одиночестве. Теперь отец был в курсе всех новостей переселенцев в городе и в округе. Он удивлялся, что бедным землякам выпали тяжкие страдания, многие из них болели, и они лечились каждую свободную минуту.

Один из таких больных, сердечник, смеялся: раньше спрашивали друг друга, какую водку везти с собой, «Абсолют» или «Смирновскую», а сейчас напоминают, чтоб таблетки не забыли захватить. Мужики ходили с машинками в груди, кардиостимуляторами. Роза говорила, что болезни имеют психологическую причину – страдания и переживания приводят организм к онкологии и другим заболеваниям. Раньше эти люди были свободны, как птицы, теперь они попали в клетку, откуда не улететь на волю: маленькие квартиры и работа, редкие встречи с земляками. Такие редкие, что они стали ездить на мероприятия на несколько дней с ночёвкой и привозили с собой в автомобильных багажниках одеяла, постельное бельё, чтобы хозяевам не стирать лишний раз. Закрывали перегородкой зал, где проводили торжество, и спали на второй половине до утра. Пекли домашние торты и выставляли на шведском столе рядами, гордясь выпечкой. До самого утра гремела музыка, исключительно русская, тех времён, когда в Германию ещё не переехали. Напившись и наплясавшись, вели долгие разговоры и утешали себя, что «детям здесь будет лучше». Тамада и повара выезжали на место торжества, русский кейтеринг был всегда к услугам. А встречи Нового года превращались в грандиозные праздники с певцами и музыкантами, чья слава в России давно закатилась.

Летом, обычно в июле, вспыхивали встречи земляков в разных областях Германии: на несколько дней переселенцы собирались и общались, здесь же устраивали ярмарки русских продуктов и товаров, готовили на месте шашлыки и плов, блины и пельмени, хачапури и хинкали, лилось рекой пиво «Балтика», громыхала музыка, тоже русская.