Из дневника Розы.

«Переселенка А. К. подрабатывала у одного злого старика – немца. Он выпытывал у неё, откуда она приехала в Германию? Стал придираться по мелочам, когда узнал, что она из России. Пытался ущипнуть за грудь и бёдра. Ходил кругами около неё и бормотал, похотливо разглядывая её.

– Всё равно по-моему получилось. – Войну выиграли, а трешь полы в моём доме, доме бывшего фашиста.

Заставлял часто менять постель, нижнее бельё.

– Вчера меняли.

– Понюхай, русская свинья, – последние слова бормотал он. И заставлял нюхать, радуясь своей победе. Она подносила к носу его полосатые трусы.

– Лучше, лучше нюхай и не спорь с хозяином, не то откажусь от твоих услуг.

В эту минуту ей хотелось вцепиться в морщинистое горло мучителя, потом вспоминала про марки, которые могла потерять и исполняла его желание.

Не легче было в доме престарелых, где она подмывала усохшие ягодицы под один и тот же разговор:

– Терпеть не могу этих русских, понаехали.

– Тебе не всё равно, кто моет твою грязную задницу? Хорошо же, что русская. Победители подтирают нам зад.

Противные были старики, злые.

И ещё у одного подрабатывала. Долго не могла заснуть после его откровений. 96 лет стукнуло бывшему бандеровцу. Нравилось ему в деталях рассказывать, как убивал детей и женщин, у них в шайке были свои методы. Рассказывал и поглядывал на неё одним глазком: ждал похвалы и смотрел пронзительным взглядом, от которого ей становилось не по себе. Вот какой гарный он был хлопец.

– Попал сюда как пострадавший от советской власти, беженец. Сын мой банк основал, строительством занимается, очень богатый.

Наверное, сын был не бедным, потому что еду старику привозили из ресторана по меню: несколько видов салата, первое, второе и десерт.

– Вон там возьми, – кивнул он на шкаф. На нижней полке стояла пузатая бутылка русской водки «Смирновской», опрокидывал в себя полстакана и вытирал рот:

– Теперь можно пообедать.

Намучилась женщина и физически, и морально. Потом получилось у неё перебраться на юг Германии и завести пасеку. Даже пчёлы не так больно жалили, как первые годы жизни на новом месте».

Записывая очередную историю, Роза вздрогнула и подумала, что рано умер Шекспир, не дожил до сюжета таких трагедий. Семья в маленьком посёлке в казахской степи была крепкой: три сына-механизатора, две дочери и куча внуков. Конечно, и их тоже захватило «великое переселение», подались вместе со всеми в райские края. Приехали, распаковались: вот они – мы. И окоченели от ежемесячных счетов за свет, воду и газ. Сидели вечерами каждый в своей конуре и боялись включать свет и телевизор, водой пользовались так, как будто находились в пустыне. Больше всего их пугал счётчик для воды, похожий на мину.

– Тик, тик, тик – отсчитывал он каждую каплю, льющуюся из кранов и унитазов, раковин и ванны.