Телефон.

На сей раз он потянулся к нему машинально — так же, как садился в автобус, выходил поужинать или шел через парк.

— Лорелея! — крикнул он в трубку.

Словно это могло призвать ее и всю их восхитительную скуку на Бэнк-стрит. Его жизнь вновь под контролем. Его уважаемое лицо обращено к миру.

— Не вешайте трубку, Цукерман. Не вешайте трубку, иначе вас ждут большие неприятности.

Тот же тип, которого он подслушивал, когда отвечала Рошель. Хриплый высокий голос со слегка идиотическими интонациями. Словно у какого-то крупного лающего животного, да, словно особо развитый тюлень перешел на человеческую речь. Говоривший, судя по всему, умом не отличался.

— У меня к вам важное сообщение, Цукерман. Вы уж слушайте внимательно.

— Кто вы?

— Мне нужны деньги.

— Какие деньги?

— Да будет вам. Вы — Натан Цукерман. Ваши деньги.

— Слушайте, кто бы вы ни были, это не смешно. Вы так можете нарваться на неприятности, знаете ли, даже если все это представление задумано, чтобы меня посмешить. Вы кого изображаете, громилу-отморозка или Марлона Брандо?

Все становилось слишком уж смешным.

Повесь трубку. Больше ничего не говори и повесь трубку.