— Ничем не могу ему помочь. Следующее сообщение.

— Но вы же любите селедку — об этом есть в вашей книге.

— Селедку все любят, Рошель.

— Тогда почему бы не согласиться?

— Следующее сообщение.

— Итальянец. Два звонка утром, два днем. — Если Цукерман не даст ему интервью, итальянца, журналиста из Рима, выгонят с работы. — Думаете, так и есть, лапочка?

— Надеюсь, да.

— Он говорит, что не понимает, почему вы с ним так. Просто взбесился, когда узнал, что я всего лишь телефонистка. Знаете, чего я опасаюсь? Что тогда он сам сочинит личное интервью с Натаном Цукерманом и в Риме его выдадут за настоящее.

— Он предложил какие-нибудь варианты?

— Он предложил массу вариантов. Сами знаете, когда итальянец заводится…

— Кто-нибудь еще звонил?

— Он оставил один вопрос, мистер Цукерман. Один вопрос.

— Я уже ответил на последний вопрос. Кто-нибудь еще?

«Лора» — вот какое имя он ждал.

— Мелани. Три раза.

— Без фамилии?

— Без. Просто передайте, Мелани с Род-Айленда, вызов за счет вызываемого абонента. Он поймет.

— Штат большой — я не понимаю.

— Поняли бы, если бы приняли звонок. Вы бы тогда все поняли, — сказала Рошель, и в голосе ее появилась хрипотца, — всего за доллар. Потом вычли бы его из налогов.

— Я его лучше в банк отнесу.