Глава 18.

Вскоре произошло с одной стороны заурядное, но с другой - весьма интересное событие, которое привело к непредсказуемым последствиям. Чужие старатели попросили у нас еды. Невинный, казалось бы, инцидент, о котором, впрочем, меня известили уже через несколько часов. Гек попросил инструкций и я решил, что это отличный шанс для финансового эксперимента. Мы не просто угостили, а продали еду рудокопам. А прямо перед этим купили у них руду, причем по отличной цене. Прошло три дня, прежде чем принцип денег стал более менее понятен дикарям Дяди. Счету, конечно, никто их не обучал, но урок, что несколько монеток можно поменять на различные товары - был усвоен быстро. Туземцев, в количестве пары десятков человек, препроводили в лагерь, показали где сдавать руду на продажу и где находится местный филиал лавки Цака. Объемы добываемого нами сырья взлетели. Ровно на столько же упала доставка камней в сторону Седого. Точнее сказать, она полностью прекратилась. Работяги работали ровно половину дня, после чего двигали в стан Гека, меняли руду на деньги и тут же объедались в столовой. К чести сказать, вели себя гастарбайтеры скромно и проблем не доставляли. Проблемы появились позже.

Поняв, что план по руде срывается чуть менее чем полностью, гарнизон форта Седого выступил в нашу сторону. Весьма предсказуемо. Я ждал их на несколько дней раньше и подготовился. К двум дюжинам лучших бойцов Гека были добавлены отряды Быка и воеводы из команчей. Всего около шестидесяти отлично подготовленных воинов были замаскированы в расщелинах между камнями. Мужчины откровенно валяли дурака уже почти неделю упражняясь в настольные игры.

Когда разведка дала условный сигнал, день только начинался. Я находился в получасе быстрой ходьбы от рудника в шалаше и поспешил на место будущей разборки. Воины дяди похоже двигались бегом, потому, что когда я подошел с отрядом Быка, мои уже окружили неприятеля, держа луки на изготовку. На земле лежало двое раненых камнетесов. Похоже им досталось от бывших надзирателей. Сами же рыцари образовали круг, огородившись щитами и выставив в прорези свои пики. Туземец с мечом в руке изрыгал что-то дерзкое, потому что воевода апачей, призванный возглавлять операцию до подхода нас с Быком, отвечал срывая голос и аж подпрыгивая от негодования. Я крикнул, давая знать о себе, но лучше бы этого не делал. Завидев меня, сатрап дяди что-то заорал и встал в полный рост, размахивая мечом. Движение было настолько резким, что нервы у одного из моих солдат не выдержали и он сбросил тетиву. Стрела попала защищенному металлом бойцу в шею, и он повалился внутрь круга из щитов.

- Не стрелять! - завопил я, - не стрелять!

Но было поздно. Посчитав этот выстрел сигналом к атаке лучники принялись обстреливать железную изгородь, не причиняя никакого вреда попрятавшим голову солдатам. Выпустив по нескольку стрел, бойцы рванули в рукопашную.

- Останови их!! - закричал я Быку, - Стоять!!!

В хоровом кличе приказания Быка растворялись не достигая ушей атакующих. Солдаты шли на штурм.

Кольцо ощетинилось, словно дикобраз, ловко жаля подбегающих воинов своими пиками. Но шестикратный перевес был решающим аргументом. Когда Бык подбежал к эпицентру, половина дядиных воинов уже лежала с разможженными головам. Несколько человек удалось спасти, остановив занесенные топоры буквально за секунду до удара.

Мы разоружили дядин отряд, отобрав амуницию. Пятнадцать моих были легко и средне ранены, семеро убиты, еще один, похоже, был не жилец и хрипел от полученных ран. У Дяди в живых осталось четверо. Я совсем не так представлял себе операцию "отпор".

Что сделано, то сделано, сказал я сам себе и вытащил бересту, на которой было написано послание Седому. В прокручиваемом в моей голове сценарии его должны были отнести десять обезоруженных воинов. Теперь отнесут лишь четверо.

Письмо гласило:

"Во избежании недоразумений, я объявляю всю территорию Крыма зоной, свободной от твоих солдат. Мы с радостью будет развивать мирные торговые отношения. Но отряды более 10 воинов я буду воспринимать как агрессию. Приходи обсуждать."

Ниже я доцарапал "Извини за солдат. Я не хотел никого убивать. Ошибку заглажу товарами."

Письмо было вручено поверженным рыцарям, которые немедленно были отправлены в сторону Керченского пролива. То, что полегло шестеро из войска Седого - было ужасно. Предлагая мирное сосуществование, я сам первый устроил конфликт. Волатильность ситуации сильно повысилась и мне предстояло уделить маловероятным сценариям гораздо больше внимания.

Полноразмерная катапульта на основе торсионов была закончена мною через три дня после расправы над отрядом Седого. В момент вылета стрелы удар деревяшек об ограничители был такой силы, что после двадцати выстрелом одна из них дала трещину. Пришлось срочно менять конструкцию, усиляя слабые места листами меди. Секретные испытания проходили по двенадцать часов в сутки. В то время, как почти все рабочие были заняты на возведении стен еще на полтора метра, я, с десятком умельцев и Тыкто стрелял двухметровой пикой из нового оружия.

Мощь новой катапульты была необычайной. Снаряд легко летел на расстояние вдвое превышающее полет стрелы из лука. С небольшой баллистической траекторией можно было поражать цели на дистанции метров в четыреста. Через неделю испытаний появилась третья катапульта. Она не только была еще прочнее, а ложемент для стрелы был выстелен медью. Самое главное - новое оружие получило прицел. Совмещая два колечка, можно было прицеливаться в десятисантиметровое блюдце с расстояния в триста шагов. Оперение пики было выполнено из дощечек, которые легко менялись в случае повреждения. Подобные направляющие позволили так стабилизировать полет стрелы, что кучность не превышала двадцати сантиметров на упомянутые триста шагов. Тяжелое орудие стояло прочно, как станковый пулемет. Горизонтальный прицел осуществлялся переносом всей конструкции двумя людьми, а вертикальный - подбиванием клина под носовую часть. Получалось долго и абсолютно неэффективно при стрельбе по движущейся цели. Но оружие было сделано для другого. Как и немецкая пушка "колоссаль", стрелявшая по Лондону через пролив, катапульта должна была стать психологическим оружием. Ведь пика, выпущенная из нее, пробивала латы дядиных солдат даже с четырехсот шагов. Мне было очень жаль портить конфискованную броню, но эффективность должна была быть доказана на практике. Так что превратив два стальных жилета в решето, я остался доволен.

На башнях было организовано две команды катапультщиков. Еще несколько человек строили новые машины. Каждая катапульта была уникальна, и отряд артиллеристов должен был четко знать, какой баллистический эффект у его орудия. Я поставил в поле метки, обозначающие расстояния и расчертил клин, регулирующий высоту. С его помощью нужно было производить поправку. Появился новый род войск.

Прошло уже около месяца, как я отправил делегацию с ультиматумом. Я стал серьезно волноваться, что гонцов съели дикие звери или какие-нибудь агрессивные охэ. Впрочем, случившееся вскоре донесение разведчиков заставило меня перестать беспокоиться по этому поводу, зато заволноваться совершенно по другому. С востока на мой лагерь шла орда вооруженных и бронированных солдат.