Франц замер, упиваясь близостью избранницы. Глаза вожделенно блестели.

— Ну, что же ты? — девушка игриво улыбалась.

— Я в твоей власти, — прошептал Франц смиренно, протянул руки.

Вера, плавно выгибая спину, пошла навстречу объятию. Шоколадные вишенки прочертили нежные следы, прижались к груди любимого. Золотистые локоны коснулись лица. Их губы встретились…

Чувства единения и счастья, хлынувшие потоком, закрыли весь мир…

После обеда из ресторана «Папа Карло» вышли: Вера, одетая в пальто «милитари», и Франц — в зимней форме полковника Вермахта. Их сопровождал подполковник Шлинке.

На стоянке, справа от центрального входа, красовался черный лимузин. Начищенные бока машины ярко отражали январское солнце. Степан Криволапов, с присущей энергией и рвением, протирал ветошью лобовое стекло. Рядом курил Клебер и беспокойно поглядывал по сторонам. Бульвар Унтер-ден-Линден выглядел пустынным и мрачным. В направлении Бранденбургских ворот двигался отряд немецкого ополчения «Вервольф». Десяток берлинцев закапывали большую воронку и восстанавливали рекламный щит, вещавший о защите Третьего Рейха.

— Ну что, полковник, желаю удачи, — произнес Шлинке, остановившись недалеко от машины, протянул руку. — И помните наш договор. Все очень серьезно, — черные, въедливые глаза смершевца прожигали Ольбрихта.

— Все в руках бога, — ответил Франц, приняв крепкое пожатие.

Шлинке нахмурился.

В душе немца защемило. Взгляд стальных глаз Шлинке напоминал, что русские не бросают слов на ветер.

— Буду очень стараться, — добавил Ольбрихт.

— Это хорошо. Ждем от вас положительных вестей.

Вера стояла чуть в стороне. Шлинке махнул рукой, девушка торопливо подошла.

— Прощайтесь, — коротко бросил офицер, отвернулся.

— До свидания, фрейлин Вера, — тихо произнес Франц, глядя в небесные влажные глаза любимой.

— До свидания… господин полковник, — Вера протянула руку. — Я буду помнить о нашей встрече, — голос девушки дрожал, она готова была разрыдаться. Только присутствие Шлинке сдерживало ее от проявления бурных эмоций.

Франц наклонился и прижался губами к руке, отстранился. — Спасибо, Верочка! Для меня наша встреча — самое яркое событие за последние годы. Я буду всегда помнить о тебе и Златовласке…

— Все, господа, нужно расходиться, — прервал прощание Шлинке. — Думаю, ищейки Шелленберга или Мюллера нас уже пасут, сидят где-нибудь в кустах, возможно, среди этих рабочих.

Франц сморщился, шрам натянулся, недовольно ответил: — Господин подполковник, пусть вас это не пугает. Нам нечего бояться, пока фюрер доверяет мне.