Я сглотнула, схватив его запястье, пытаясь прервать такой тесный и запальчивый контакт. Всё как-то не так… И ощущаю я себя слишком… Податливой. Да, почему-то именно сейчас я таращусь на своего мужа, который только что держал в руке ремень, но меня что-то зажигает изнутри.

— Постой, — я отвернулась от его поцелуя, а Максим, который уже завелся, лукаво усмехнулся. Мужчина в следующую секунду поднимает меня на руки и опускает уже на диване, сразу же уложив на спину. Он присел на мои ноги, при этом сдавливая своими коленями бедра и перехватил запястья, натягивая их над моей головой. — Что ты делаешь?

— Хочу заняться с тобой любовью, — не обращая внимания на мои слабые протесты, Максим целует грудь через тоненькую шелковую майку, а свободной рукой тянет юбку на мою талию, оголяя до трусиков. Мурашки по коже. — Здесь уже прохладно, поэтому давай не терять времени.

Прежде чем грубовато вставить в меня свой член, что уже стало привычным действием, он решил вспомнить о прелюдии. И меня это угнетало больше, чем если бы я морщилась от дискомфорта. Пока тело выгибало от его ласк, чувства устраивали моему сердцу настоящую пытку. Желать мужчину, который обращается со мной подобный образом — низко.

Мое тело пробила дрожь от вечерней прохлады и паники. Гордеев приподнял мои ноги в коленках и развел в стороны. Не отпуская моего взгляда, водит по внутренней части бедра щекотливыми движением пальцев… Пока меня ломает от непонимания, что именно со мной сейчас происходит и почему меня это так возбуждает.

Ещё минуту или две назад я была совершенно не готова к такому, но сейчас моё тело буквально выхватывает его ласки и упивается ими. Я отчетливо понимаю, что происходит по ситуации, но не могу понять свою реакцию, и от этого жалобно стону. Мне совсем не хочется становиться его текущей шлюхой… Только, похоже, что я такой и являюсь. Понимаю это, когда Гордеев самодовольно отодвигает ткань трусиков вбок и прикасается к пылающему клитору жесткими пальцами.

Мои губы дрожат, и я не понимаю, чего хочется больше — расплакаться или сорваться криком на Максима, который ломает меня.

Когда он медленно опустился на колени и животом лег на диван, крепко перехватил мои широко разведенные ноги, я даже не успела выкрутиться. Его язык в следующий момент вытиснул все мысли из моей головы. Он прикасается ко мне чрезмерно развратно, посасывая и покусывая, заставляя мой позвоночник выгибаться, а пальцы то собираться в прочные кулаки, то впиваться ногтями в обивку кожаного дивана.

Сейчас Господин Гордеев губительно для меня контрастирует на фоне жесткого ублюдка, который до сих пор сидит в нём, но отчего-то именно сейчас вдруг нежен и страстен. В такие моменты мне кажется, что больше никакой мужчина не сможет подарить мне удовольствие, ведь Максим яростно старается уничтожить меня для других.

Ему нравится рушить меня и, кажется, что я постепенно ему поддаюсь.

— Ярослава, — Гордеев неожиданно щипает меня за бедро. — Я не хочу, чтобы ты сейчас о чем-то думала, кроме меня. Ты становишься слишком безвкусной, когда думаешь.

Знал бы ты, Макс, о чём я думаю… Моё безвкусие в тебе, чёрт тебя возьми!

— Секс тебя согреет, так что постарайся детка, — Максим поднимается и садится на диван. Перехватывая меня, как тряпичную куколку, усаживает на свои колени лицом к себе. Одним движением снимает мою майку и нетерпеливо сбивает юбку на талию. — Ну вот, малышка, дальше ты знаешь, что делать, — он легко шлепает меня по ягодице, из-за чего я машинально вцепилась в его штаны, ощущая твердость мужского возбуждения.

— Господи… — выдохнула я, когда Максим в нетерпении сам приспустил штаны, и перехватив мою руку, принудил к нему прикоснуться.

— Господь здесь ни при чём, Ярослава, — он оскалился, как самый настоящий дьявол.