Впрочем, мы возвращаемся к реке не только для того, чтобы обойти местные горы…

Он не успел договорить.

С диким скрипом прямо на нашем пути рухнуло не очень толстое, но высокое дерево с раскидистой кроной. От неожиданности мой фалдар встал на дыбы, так что я с трудом удержался в седле. Друзья справились с собственными животными лучше и быстрее. Но вся наша колонна собралась в одну кучу и остановилась.

В тот же момент из-за кустов на нас бросились десятки вооруженных друндалов, подкрепляя атаку свирепыми криками. Это была самая настоящая засада, которую мы так надеялись избежать. Оправдались наши худшие страхи.

За несколько секунд мы понесли первые потери. С хрипящими стонами один за другим падали на землю седламские воины, сражённые копьями и мечами врагов. Брызги крови смешивались с брызгами дождя. Звон оружия и громкие крики боли холодили душу.

На каждого из нас наседали сразу по два-три противника. Орудуя пиками, мечами и боевыми топорами направо и налево, наш поредевший отряд пытался прорвать окружение. Только после этого мы смогли бы оторваться на фалдарах от пеших преследователей. Срочно нужно было найти какой-то выход.

Рене и Канак сражались рядом со мной, прикрывая с двух сторон. Из-за ноющей раны я не мог полноценно владеть оружием, и отбивал атаки врагов, в основном, пикой. Гроза всё ещё продолжалась, но дождь ослаб, что позволяло нам лучше видеть серые тела дикарей.

Убив очередного друндала, Алман вдруг громко крикнул:

— Нужны пороховые бомбы. Один поджигает, двое прикрывают. Бросать в задние ряды дикарей, подальше от себя.

Лесонт, Канак, прикройте меня!..

Не обращая внимания на появившуюся острую боль в рёбрах, я закрыл друга от вражеского оружия и начал сражаться ещё активней. В эти секунды я действовал машинально, как робот. Рука с мечом описывала невообразимые петли и делала молниеносные выпады, разрубая плоть и кости друндалов. Я точно знал, что от недавно приобретённого умения владеть клинком и пикой сейчас зависит не только моя жизнь, но и жизнь моих спутников.

В вечернем грозовом сумраке трудно было разглядеть, с какой стороны и в какой момент враги наносят удары. Так что смотреть приходилось во все глаза, чтобы вовремя заметить блеск стали. Пару раз меня в бок чем-то сильно ткнули, едва не выбив из седла. Но таэнальская кольчуга выдержала, полностью оправдав свою цену и славу. А иначе, не миновать мне гибели.

Тем временем Рене пытался поджечь бомбу, чиркая её серный фитиль о шершавую луку седла. Наконец, ему это удалось. Он размахнулся и швырнул чугунное ядро в друндалов, собравшихся перед нами.

Прошло пару секунд, и вместе с раскатом грома, прогрохотал первый оглушительный взрыв. Вслед за этим послышались другие взрывы по сторонам от нашего отряда. И хотя ближайшие к нам дикари продолжали яростно сражаться, стоявшие дальше противники, почуяв пороховой запах смерти, своими воплями привели остальных врагов в ужас и замешательство.

Именно на это рассчитывал наш предводитель, когда отдавал приказ о применении бомб. Он был совершенно прав, поскольку теперь у нас появился реальный шанс прорвать окружение и СКРЫТЬСЯ в лесу под шум грозы.

— Ну, вояки, теперь вперед! — крикнул Рене, взмахнул мечом и ринулся прямо на врагов.

Под натиском фалдаров, которые шли напролом и больно кусались, дикари дрогнули и начали отступать.

Подгоняя Нукса, я тоже врезался в ряд обескураженных взрывами друндалов, расчищая путь оружием. Затем помчался вслед за Рене и Канаком в чащу леса.

Ат Келфан с уцелевшими воинами отряда, численность которых сейчас подсчитать было невозможно, не отставал, убивая по пути замешкавшихся противников. Кто-то из всадников напоследок успел поджечь и кинуть в небольшие скопления врагов ещё пару бомб. Взорвавшись, они создали дымовую завесу, прикрывшую наш отход. Пока дикари приходили в себя, мы оторвались от них на приличное расстояние.

С трудом выбирая в лесу относительно свободный путь, мы галопом неслись прочь от места кровавой бойни. Несколько минут в отдалении были слышны злобные крики друндалов, которые пытались нас догнать. Но их усилия были тщетны. Они не могли тягаться в скорости с фалдарами, и вскоре шум погони затих.