Да, Фомин выдвигал какие-то теории. Но Наташа сводила разговоры о снах к минимуму. В конце концов, не за этим она обратилась к врачу. Посттравматический синдром, фобии – вот проблемы понасущнее. Однако теперь отбросить Криса, как девичью фантазию, не могла.

Что-то подсказывало: Наташа действительно была там, рядом с ним. И это рушило все прежние представления о реальности. Законы физики, о которых нудно талдычили в школе, теперь казались детскими сказками. Наташа верила, что переместилась на другой континент. Нет, не верила – знала. И просто так оставить это в себе не могла. Там, в больнице Лос-Анджелеса, умирает Крис Фарадэй. Или уже умер… Нет-нет-нет! Эту мысль Наташа была допустить не готова. Он балансирует на грани жизни и смерти, и если она однажды сумела его спасти, значит, сможет сделать это снова. Попытаться хотя бы. Втолкнуть астральное тело в физическое, поделиться силой – хоть что-то! Почему нет? Раз возможно через сны путешествовать в пространстве, то почему бы не попробовать и другие невероятные вещи?

Наташа должна была поговорить с кем-то. Немедленно! И вариантов особо не было – кроме Фомина. Пусть он и психиатр, но ведь у него большой опыт! Может, встречал такие случаи, может, хотя бы слышал о них и знает того, кто встречал.

Не заботясь о времени и о том, что забыла надеть левый протез, Наташа взялась за телефон.

– Позвонить. Владимир Степанович, – выдохнула она в микрофон.

Гудок. Гудок. Еще гудок. Да что ж такое? Фомин не подошел ни на седьмой, ни на десятый раз. Наташа нервно пометалась по комнате, позвонила снова, уже в скайпе, и, так ничего и не добившись, включила компьютер.

Ладно, допустим, Фомин куда-то уехал. В прошлый раз он предупреждал. Возможно, просто не взял с собой телефон. Он молчал в скайпе, в почте, во всех мессенджерах, которые только бывают. Как современный человек может настолько оторваться от мира!

Бесило все: от гудков и непрочитанных сообщений до слишком медленного компьютера. Наташу разрывало изнутри от переизбытка вопросов и новой информации.

Первым делом полезла в новости, в американские «желтые» порталы. Последние статьи были датированы вчерашним днем. Потом в блог Криса – ну а вдруг? Нет, пусто. Слабо успокаивало только одно: если бы он умер, об этом уже трезвонили бы повсюду. Просмотрела аккаунты близких друзей, родственников – и там ничего. Да что же там происходит, в этой больнице? Даже если бы Наташа поднатужилась и вспомнила, что за больница – кажется, на истории болезни был круглый логотип, – по телефону ей бы не ответили. Крис ведь не рядовой пациент, за ним наверняка следят журналисты, и врачи будут осторожны.

И как быть? Снова лечь спать, попытаться попасть в больницу во сне? Нет. Снотворных нет, от алкоголя сны плоские и обрывочные. Ну где же Владимир Степанович, когда он так нужен?!

Наташа хотела уже набрать профессора в бог-знает-дцатый раз, как вдруг будто снова услышала его голос: «Мицкевич – хороший специалист с большим опытом работы с расстройствами сна». Может, спросить этого Мицкевича? Вряд ли он прямо так, по скайпу, признает ее невменяемой и особо опасной.

Лия нашла сообщение Фомина с контактом Мицкевича и сразу отправила запрос. Если не ответит… придется просто лечь на кровать и считать овец.

Однако Мицкевич оказался расторопнее Фомина. Не успела Наташа как следует застегнуть левый протез, как компьютер благосклонно пикнул: «Ваш запрос принят». Наспех закончив с рукой и для разминки пару раз сжав искусственные пальцы, Наташа начала печатать. Но то ли слишком нервничала, то ли ее пара киборгов была не в духе с утра, но пара строк вежливых расшаркиваний окончательно лишили ее самообладания.

– К черту.

Она ткнула в значок видеокамеры, натянула гарнитуру с микрофоном и быстро оглядела футболку на предмет пятен. Та была, конечно, не первой свежести, в районе живота красовалось пятно от кетчупа, но живота под столом видно не было, а потому проверку одежда прошла. Остальные мелочи смогло бы отлично скрасить плохое разрешение.

– Да?

Экран потемнел на мгновение, пошел квадратиками, и Наташа увидела приятную женщину лет пятидесяти в очках со строгим рыжим каре. Секретарша? Медсестра? Спрятав протезы, Наташа вежливо улыбнулась.

– Добрый день. – Она посмотрела в камеру, стараясь выглядеть чуть более адекватной, чем была на самом деле. – Я бы хотела поговорить с профессором Мицкевичем.

– Здравствуй, Наташа, – последовал ответ. – Это я. Меня зовут Анна Федоровна Мицкевич. Но я не профессор. Просто доктор.

– Очень приятно. Я… Владимир Степанович не предупреждал насчет меня?.. – Наташа осеклась, осознав, что сморозила глупость: ведь если Фомин не предупреждал, то откуда бы доктор знала ее имя? – В смысле…