И вдруг течение времени восстанавливается, наваждение рассеивается. Мимо, сигналя, проносится грузовик, а сын Мицкевич отлетает в сторону и падает на обочину. Я не поняла главного: куда пришелся удар. Но что-то изменилось, это точно, потому что раньше мальчик всегда падал в другое место. Вопрос один: жив?
Я подбегаю к парню, падаю рядом на колени, всматриваюсь в неподвижное лицо.
– Эй! Ты живой? – Слова слетают с губ сами собой, хотя я знаю, что он не услышит и не увидит меня.
Однако ресницы дрожат, мальчик открывает глаза, морщится, потирая ушибленный локоть. А потом поднимает взгляд на меня. Да-да, смотрит прямо на меня! Так, словно и правда видит меня. Хмурится, изучает озадаченно. И выдает:
– Ты кто? И почему у тебя зеленые волосы?
Я отскакиваю, встаю, осматриваюсь по сторонам. Что произошло? Получилось? Но почему он меня видит? И где Мурад?
– Мур! Мур, ты где?!
Отступаю назад, а мальчик неотрывно следит за мной. Сердце колотится как бешеное, ноги не слушаются. Я спотыкаюсь обо что-то и падаю назад, погружаясь в густую темноту. Последнее, за что цепляется взгляд, – покосившийся полосатый столбик.
Лия не сразу смогла открыть глаза. Тело жужжало, как электрическая зубная щетка, от черепа эхом отражались крики.
– Ты кто?..
– Мурад!..
– Где ты?..
Казалось, на веки давит чья-то невидимая рука и реальность будто не пускает, не дает вернуться.
– Нет… – пробормотала Лия вслух, отталкивая черноту. – Нет… Нет!
Дернулась, метнулась, вырываясь из смутного плена, и лишь болезненный удар в спину позволил наконец проснуться.
Лия отдышалась, села и выгнулась, хрустя суставами. Света вокруг почти не было, но она знала, что это уже явь, потому что смогла различить очертания предметов. Издалека слышались приглушенные мужские голоса, пахло машинным омывателем, привычно урчал, чихая, чей-то мотор.
Гараж. Дедов гараж. Место, которое Лия узнала бы даже с завязанными глазами. Родные с детства ощущения, звуки и запахи подействовали, как пригоршня прохладной воды. Липкий морок ушел, вернулись силы, и Лия поднялась наконец с пола и добралась до выключателя.
Да, она проснулась в гараже. На столике лежал пакет с яблоками, стояла пустая кружка с коричневым налетом от крепкого чая. На спинке стула висели джинсы. Лия потерла виски, пытаясь вспомнить, как попала сюда из Калининграда, но ничего не вышло. Между спасением мальчика и пробуждением кто-то словно вырезал лишние события.
Амнезия? Или все, что случилось, было не более чем сном? Пусть ярким, до безумия реалистичным, но все же сном?.. Лия подошла к зеркалу, как будто отражение могло дать ответ. Но нет, выглядела она не лучше и не хуже, чем обычно. И только наполовину зеленая шевелюра осталась живым доказательством встречи с Мурадом.
Лия стянула волосы в хвост и взялась за телефон. Перво-наперво проверила календарь: странно, но дата оказалась верной. Как раз накануне она подписывала договор с Мицкевич, а потому хорошо запомнила число. Ошибки быть не могло. Но тогда как же Лия сумела так быстро добраться до Москвы? Самолет? Или… стоп, так неужели сработал пресловутый эффект бабочки и спасение мальчика в прошлом изменило настоящее?