Но если он не Чужак, то кто тогда?
И кто настоящие Чужаки?
Низкорослый вдруг заплакал.
– Вы от него ничего не добьетесь, – сказал длиннорукий по-английски и постучал себя по лбу. – Дурачок.
Глядя высокому в глаза, Гэри не мог отвязаться от мысли, что этот человек пытал Джоан. Его охватила такая ярость, какой он еще ни разу в жизни не испытывал, раскаленная и глубокая, так бы и убил Чужака собственными руками.
И все же голос Гэри прозвучал ровно и глухо:
– Я задам кое-какие вопросы. И ты на них ответишь. Откажешься – вот этим ножом перережу тебе горло. Когда ты сдохнешь, я буду пытать твоего дружка до тех пор, пока он не разговорится.
Высокий еще пытался храбриться, однако Гэри успел заметить, что ему стало страшно.
Вот и хорошо.
Он наклонился вперед.
– Итак, кто вы? Откуда вы? И что вам от нас нужно?
Часть вторая
17
Джоан очнулась в Доме.
Несколько секунд казалось, что ей опять снится кошмар, но обстановка вокруг была осязаемой, какая никогда не предстает во сне. Заметив, что на месте старого фотопортрета Отца, украшающего стену в каждой спальне, вывешен новый, с густой белой бородой, Джоан окончательно убедилась, что пребывает в реальном мире. Мышцы болели, как будто она пробежала марафон, одновременно поднимая тяжести.
«Где Гэри? Куда делись Рейн и Стейси? Брайан?»
Нет, Отец такого не позволил бы.
Тогда что с ними?
Превозмогая головную боль, Джоан поднялась. Помимо кровати, мебель в комнате практически отсутствовала – стул с жесткой спинкой, столик для еды, торшер. Она помнила эти предметы с детства, однако давным-давно оставила их позади, привыкла к уюту, и теперь обстановка воспринималась не спартанской, а тюремной. Ни радио, ни телевизора, ни компьютера, ни полок с книгами. Свет падал из яркого квадрата в потолке. Джоан подошла к задернутым шторам и раздвинула их. Она не надеялась – знала: за шторами нет окна, там лишь нарисованная картинка с зелеными волнистыми холмами, голубым небом и улыбчивым желтым солнцем.