– Эскорт у вас солидный, – сказал Некрытов, имея в виду воздушное сопровождение полка.

– У русских ведь как: пока гром не грянет, мужик не перекрестится, – с горечью произнес Махонин. – Недавно боевики из засады расколошматили такую же колонну. Больше сотни ребят полегло. Только после этой трагедии «вертушки» на марше стали обязательными, как будто раньше не могли просчитать такую ситуацию.

Командир полка замолчал, задумался.

Время приближалось к полудню. Некрытов пригласил гостей в столовую. За обедом выпили по стакану водки, не чеченской «паленки», а настоящей сибирской, выделенной Ратниковым из своих запасов. Не успели как следует закусить, как третий пост голосом Белохвоста доложил, что полк начал движение на Малиновскую.

Некрытов вопросительно взглянул на Махонина.

– Ничего, догоню через двадцать минут, в полку есть кому командовать, – ответил на немой вопрос командир полка. – Николай, как я понял, твой отряд располагает только стрелковым оружием? Если это действительно так, то милицейские командиры не очень-то дорожат вами.

Некрытов широко развел руками:

– В принципе, верно. Есть несколько ручных гранатометов, но они не спасут нас при серьезном контакте с боевиками.

Принимаясь за гречневую кашу, Махонин продолжил развивать свою мысль:

– Мне не все равно, что будет происходить в пяти километрах от полка. Поверь моему опыту, лафа у вас может скоро закончиться. Жили вы, как у Христа за пазухой. Застава ваша никакой опасности для боевиков не представляет, поскольку вы не принимаете участия в боевых действиях. А мой полк – это серьезно, и «духи» не преминут нас пощипать. Будут рыскать вокруг Малиновской, выбирая удобный момент для нападения. Их тактика нам известна. Рыло начистить мы им сможем, и тогда они отыграются на твоей заставе. Короче, я предлагаю вам станковый гранатомет и спаренную зенитную установку на базе «ЗИЛа». Берешь, Николай?

– Только дурак откажется от такого предложения, – хмыкнул Некрытов.

– Мое условие одно: расчеты поставишь на свое довольствие, мне недосуг беспокоиться об их питании. Сухпаем бойцов обеспечу. Все остальное ложится на тебя.

– Гусельников, прокормим десять бойцов? – спросил Некрытов у сидевшего за столом тыловика.

– Если не жировать, то сможем, – помедлив, ответил скуповатый Гусельников, своим-то милиционерам выдававший консервы с такой миной на лице, словно доставал их из собственного погреба.

– Как же, у тебя зажируешь, держи карман шире! – ввернул шпильку Новиков. – С твоих харчей не помрешь, но и на бабу под пистолетом не полезешь.

– Я вижу, комиссар, дошел ты до ручки, бедолага, – беззлобно парировал Гусельников. – Пятьдесят шестой размер на животе застегнуть не можешь.

– Кончайте балаган устраивать! – одернул их Некрытов.

К чаю Наташа маленькая выставила на стол большие чашки с сухим молоком – три мешка этого ценного продукта спонсировал отправляющимся в Чечню Степногорский молочно-консервный завод.

Видя, с каким удовольствием гости прихлебывают густую чайно-молочную духовитую жидкость, Некрытов шепнул Гусельникову:

– Принеси полмешка сухого молока, отблагодарить нужно полковых за помощь.