57

Абсолютная темнота, пронзило Даниэля тревожной мыслью. Густая и плотная, словно материальное вещество, она обволакивала его со всех сторон, набиваясь в рот и ноздри. Совершенно никаких проблесков света, никаких оттенков — лишь сплошная чернота. Даниэль словно оказался в некой новой стихии, в которой невозможно было разобрать, где верх, а где низ. Как в космосе. Впрочем, само правило, будто Северный полюс обязательно наверху, а Южный внизу — всего лишь предрассудок. С какой стати так считают? Наверху и внизу относительно чего?

Наверное, он умер. Верх и низ больше не существуют. Ориентироваться не по чему. Вот только, коли он умер, как же он может рассуждать обо всем этом? Да и потом, кое-что, способное послужить ориентиром, все-таки имелось. Вполне реально и весьма болезненно на правую ногу и бедро ему давило что-то тяжелое и твердое. Он попытался выбраться из-под веса или отпихнуть его, однако обнаружил, что совершенно не в состоянии пошевелиться. Где же доктор Фишер и доктор Калпак?

И вдруг Даниэля осенило, что же произошло. Взрывные работы на стройке! Подземная исследовательская лаборатория доктора Фишера не являлась частью официальной территории Химмельсталя и не значилась на планах комплекса. Поэтому при расчете количества взрывчатки ее попросту не учли. И вот теперь операционная, в которой он находился, — а может, и вся лаборатория — обвалилась.

Погребен заживо! Как ни гнал Даниэль от себя эту мысль, от нее было никуда не деться.

Он закричал, однако это лишь причинило дополнительную боль, нежели подняло какой-то шум, поскольку рот у него тут же забился бетонной пылью, и он зашелся в приступе мучительного кашля.

Сквозь собственные стоны Даниэль вдруг расслышал посторонний звук. Машина? Человеческий голос? Какие-то протяжные ноты, вибрирующие и визгливые. Он замер и прислушался. И узнал мелодию. Это же «Знамя, усыпанное звездами», государственный гимн США! Только звучит как-то чудно. Будто кто-то пытается изобразить голосом электрогитару.

— Том! — крикнул он. — Это ты?

В нарастающем темпе эксцентричные звуки заметались меж истошными вскриками и глухим низким завыванием и наконец, после продолжительного крещендо, оборвались. Раздался щелчок, и совсем рядом вспыхнул огонек.

Из мрака проступил Том. Он держал в руке зажигалку, чей хилый свет придавал его худому лицу и обритой голове жутковатый вид. Судя по всему, имитация гитарного звука оказалось для него занятием довольно утомительным — он тяжело дышал, а из уголка рта у него сочилась струйка слюны. Во всем остальном, впрочем, выглядел резчик совершенно невредимым.

— Том, можешь мне помочь? Кажется, я застрял, — простонал Даниэль.

— Да, тут несколько тесновато, — со вздохом согласился Том, не двигаясь, однако, с места.

В слабом свете Даниэль разглядел обрушившиеся бетонные блоки и искореженную металлическую арматуру. Сам он лежал на полу, придавленный перевернутым операционным креслом.

— Том! — взвыл он снова.

Тот подошел поближе и осветил лицо Даниэля зажигалкой. Затем отступил на пару шагов назад и принялся внимательно его рассматривать, рассеянно поглаживая свой голый череп. Наконец изрек:

— От всего этого дерьма нужно избавиться. Оно загораживает обзор.

— Всецело с тобой согласен, — прошипел Даниэль. — Но я застрял. Как думаешь, сможешь меня вытащить?

Том снова приблизился и критически осмотрел завал. Потом присел рядом с Даниэлем и сунул ему зажигалку: