— Но он ничего не станет делать — я знаю, что не станет! Мы должны найти такую улику, чтобы у него не осталось никаких сомнений. Я уверена, что в доме мы отыщем что-нибудь.

— Нет. Это слишком опасно.

— Тогда пошли к Бейтсу и покажем сережку ему. Может, нам удастся заставить его заговорить.

— Может быть. А может, и не удастся. Если Бейтс действительно в чем-то замешан, неужели ты думаешь, он сразу во всем признается? Самое разумное немедленно съездить за шерифом. Не откладывая.

— А вдруг Бейтс что-нибудь заподозрит? Увидит, что мы уезжаем, и сбежит.

— Он ничего не подозревает, Лайла. Но, если это тебя беспокоит, можно не ехать, а позвонить.

— Телефон у него в кабинете — он все услышит, — Лайла ненадолго задумалась. — Вот что, Сэм. Давай я съезжу за шерифом. А ты останься здесь и поговори с Бейтсом.

— Потребовать у него объяснений?

— Конечно, нет! Просто поговори, потяни время, пока меня не будет. Скажи, что я поехала в аптеку, что… все равно, что — главное, чтобы он не встревожился и никуда не сбежал.

— Ну…

— Дай мне сережку, Сэм.

Голоса стихли, потому что мужчина и девушка вернулись в комнату. Пока мужчина будет сторожить его, она поедет в город за шерифом. И Норман ничего не мог поделать. Он не мог остановить ее. Если бы мама была здесь, она бы ее остановила. Она бы остановила их обоих. Но мамы здесь не было. Он запер ее во фруктовом погребе.

Господи, если эта сучка покажет шерифу окровавленную серьгу, тот снова приедет и станет искать маму. Даже если он не обнаружит погреб, у него останутся подозрения. Двадцать лет он ни о чем не догадывался, но теперь начнет задумываться. Может быть, он даже сделает то, чего Норман всегда боялся больше всего. Вдруг он выяснит, что — на самом деле — произошло в ту ночь, когда умер дядя Джо Консадайн?

В номере шестом раздавались новые звуки. Норман торопливо выровнял фотографию и потянулся за бутылкой. Нет, он не успеет сделать этот глоток, потому что дверь кабинки уже хлопает, и они выходят на улицу. Она направляется к машине, он — сюда.

Норман повернулся лицом ко входящему мужчине, лихорадочно пытаясь придумать, что же ему делать.

И еще лихорадочней пытаясь предугадать действия шерифа. Тот может отправиться на фейрвейлское кладбище и вскрыть мамину могилу. А вскрыв ее, он увидит пустой гроб и сразу узнает главную тайну.

Ему станет ясно, что мама жива!

В груди у Нормана раздавался грохот, который едва заглушили раскаты грома, ворвавшиеся в комнату в тот момент, когда мужчина открыл дверь.