Иоанна приветствовала меня дома своей загадочной улыбкой — это от нее она выглядит Моной Лизой для богачей — и тем сестринским поцелуем, коим супруга вам сообщает, что любит вас; но. Пренебрегши объяснениями, я пронесся в свою гардеробную, оставив в кильватере инструкции быть призванным не ранее, чем за двадцать минут до ланча.

— Да, дорогуша, — ответила она. У нее дар к слову.

В конечном итоге из свинской дремы, пронизанной устрашающими сновидениями, меня поднял Джок.

— Отбивные, мистер Чарли, — сказал он, — с жареной картошкой и маленькой французской фасолью.

— Ты меня странно интересуешь. Кстати, Джок, тебе вчера ночью удалось сбежать без, э, трений?

— Сбежать? — осклабился он. — Да этой шарашке и сифак не поймать в Порт-Саиде.

— Джок, прошу тебя. Я желаю насладиться ланчем.

— Ну. В общем, кухарка только что перевернула отбивные, поэтому у вас на спуск в столовую есть, я так прикидываю, четыре минуты.

Я успел. Отбивные я помню живо — они были вкусны; как и помянутые французские фасолины.

Весь день гудел телефонными звонками; я себя ощущал У.Б. Йейтсом на его «пчелогромкой поляне»[169]. Сначала — Джордж: он сурово отчитал меня, сообщив, что Соня себе места не находила всю ночь, оставшись в доме одна. («Фи!» — мысленно сказал я на это.) Джордж весь полнился планами импортировать сюда цвет Английской Адвокатуры для устрашения Королевского Суда Джерси.

— Черт возьми, не глупите, — сказал я. — Во-первых, у них здесь, возможно, не будет репутации. Во-вторых, у них уйдут годы на изучение всех причуд и каверз джерсийского законодательства. Выкиньте из головы. Доверьтесь дядюшке Чарли.

— Нет, послушайте, Маккабрей, — начал он. Я учтиво объяснил, что никогда не дослушиваю фраз, начинающихся подобным манером. Он начал сызнова, и сызнова я вынужден был его прервать, дабы объяснить, что я, хоть и не знаменит исправной посещаемостью церкви, все же нахожу богохульство безвкусным. Он тяжело посопел в инструмент минуты, быть может, полторы. Мне показалось, что следует ему помочь.

— Погоды, я полагаю, стоят прекрасные для этого времени года, не так ли?

Он повесил трубку. Я принялся за кроссворд «Таймс».

Следующим протелефонировал Сэм.

— Чарли, вы окончательно обезумели или все-таки соображаете, что делаете? Джордж утверждает, что вы изъясняетесь, как полоумный.

— Я когда-нибудь вас подводил? — просто осведомился я.

— Я вам когда-нибудь давал такую возможность?

— Как Виолетта?

— В полном отказе. Диагноз: не уверены. Прогноз: не можем сказать. Кормят внутривенно. Смените тему.