– Это вы про вчерашнюю историю? Пустяки!

– Пустяки не пустяки, а нам жалко вас отпускать товарищ Игнат…

– Сообщите, и я приеду… Да я и так приеду… Лошадь готова?

Через полчаса лошадь уносила товарища Игната на станцию, стоявшую от Ошпыркова верст на семь. Председатель и секретарь остались одни.

– А как это дело, – заинтересовался председатель, – мне что-то Пшонный болтал – ничего не разберу…

– Это о бесах? Пустое! У ней, – секретарь намекал на Аннушку, – тут не в порядке…

– А вещи? Охраняются?

– Сторож там… Надежный…

– Не мешало бы караул от милиции…

Надо ли говорить, что распоряжение это было немедленно исполнено, и занятые очередным налетом на самогонщиков милиционеры немедленно поставлены у складов.

В этот же ранний даже и для Ошпыркова час к дому священника отца Приклонского подошла закутанная в платок женщина и робко постучалась в окно.

– Это ты, Аннушка, – сказал батюшка, имевший обыкновение вставать до петухов, – что так раненько собралась?

– Бесы… – прошептала Аннушка, еле шевеля губами от страха. – Всю ночь глаза не сомкну… Изожгут они мое сердце…

– Велики грехи наши, и тем более свершонные нами беззакония…

– И, подняв к небу глаза, произнес:

– Помолимся, Аннушка… Господи, – начал он еще более торжественным тоном, – узри слезы несчастный вдовицы… Вот она предстоит тебе…

И Аннушка в слезах повторяла:

– Предстоит тебе…

И потом, благословив, сказал:

– Иди с миром…