— Пойдемте, ребята, — говорит Дэниэл Марти и Люку. — Я отведу вас в палатку.
Мальчишки плетутся за ним. На их лицах ни следа блаженства и сытости. У Марти встревоженный вид.
И вот у огня остаемся только мы — я, Сара и Мия.
— Ты хочешь, чтобы я ушел?
Она вскидывает на меня глаза, а затем тут же отводит их.
— Мы не можем так дальше скитаться, Адам.
— Ты хочешь, чтобы я оставил вас здесь?
— Мама и папа сердятся? — тоненьким голоском спрашивает Мия. Ее глаза не отрываясь смотрят на нас, ничего не пропуская.
— Я не сержусь, — быстро говорит Сара.
Я вымученно улыбаюсь Мии, но знаю, что она мне не верит.
— Я чипирован, — убеждаю я Сару. — Мия чипирована. Тот самолет мог запеленговать нас и сообщить об этом на базу. Даже если он не сделал этого, меня, знаешь, легко узнать. — Инстинктивно подношу руку к своему усеянному шрамами лицу. — Если мы останемся, то нас найдут всего через несколько дней. Или часов. А дальше что?
— Мы даже не знаем, что им нужно, Адам. Вдруг они хотят пожать тебе руку и поблагодарить? Может быть, они тоже обязаны тебе жизнью.
Ее слова звучат резко, обидно. Она как будто насмехается надо мной. Нашариваю обрубок дерева и швыряю его в огонь с такой силой, что над костром взвиваются искры. Сара вздрагивает, Мия подпрыгивает на месте, но мне все равно. Я поднимаю другую деревяшку и кидаю ее вслед за первой.
— Я об этом не просил, Сара. Я ни о чем об этом не просил. Я никогда не хотел видеть числа. Я никогда не хотел, чтобы мою голову раздирали все эти смерти, вся эта боль.
У Мии выступают слезы. Сара не смотрит на меня. Я понимаю, что меня несет, но уже не могу остановиться:
— Мне восемнадцать лет, мне приходится заботиться о подруге и троих детях, скоро родится еще один ребенок, у нас нет ни дома, ни еды, и
— Ты думаешь, кто-нибудь из нас этого хочет? — откликается она.
Сердце у меня сжимается. Если Сара больше не на моей стороне, я проиграл.
Но нам нужно идти. Здесь небезопасно.
Сара