— Совсем нельзя трогать? Как же мне тогда её…
— Совсем.
— Но постойте, как же мне тогда выводить её в свет?!
— Ей нельзя на свет, он оставит на её коже незаживающие ожоги.
— Хоть в тени… скажем, ночного клуба или на вечеринке под крышей ей можно находиться?
— Да. Но только в специальном скафандре.
— Боже, она что, будет похожа на этих надутых ныряльщиков?
— Нет, современные скафандры позволяют придавать им куда более свободную и… презентабельную форму.
— Не припомню таких в 78-м.
— Где вы спали всё это десятилетие?
— Не ваше дело. Я был… занят.
— Ладно. Спешу порадовать вас: скафандры выглядят очень похоже на платье. Более того, у нас их есть несколко моделей, так что вы умудритесь ещё и никому не наскучить. На голове она будет носить почти невидимый мягкий шлем.
— Какое утешение…
— Ещё кое-что, её глаза очень восприимчивы к свету, не вздумайте включить при ней в машине дальний свет и… насчёт Плесени — тут, покривив душой, Нереида неожиданно для себя выдала — если вздумаете хоть пальцем прикоснуться к её белоснежной коже… древняя болезнь убьёт вас.
Королеве было трудно расстаться с принцессой, зная, на что она её обрекает.
— Понял.
— Амели… — пронеслось в её голове — прости меня, Амели. Этот человек — настоящее чудовище. Но я не могу иначе. Сейчас или потом, через меня или через других людей, но этот коварный паук доберётся до тебя…
Многих наркокурьеров грызёт совесть.
— Если этого не сделаю я…