Отец Алексий мастерски владел медицинскими инструментами, обработав и зашив рану Сергея за несколько минут. Потом он дал парню антибиотики, чтобы избежать возможного заражения. Дальше на Сергея накатила усталость. Угрозы жизни больше не было, это место расслабляло. Сергей никогда не отличался набожностью. В Бога не верил, священнослужителей считал шарлатанами. Теперь же он обязан жизнью одному из них.

Сон был мёртвым. Без сновидений. Когда Сергей проснулся, то ощущение было такое, что прошло всего пара минут, хотя ночное небо за окном, говорило о нескольких часах.

— Как себя чувствуешь, сын мой?

Сергей принял сидячее положение и упёрся взглядом на икону с каким-то святым, что висела на стене, напротив. Изображённый смотрел на него и казался живым.

— Святой Андрей. — сказал Алексий поняв, что заинтересовало Сергея — Один из многих канонизированных в двадцать первом веке, на закате Старой Эры.

Алексий отвлёкся от работы за столом и повернулся к молодому человеку. Его серые глаза источали старческую мудрость, а мягкая улыбка — опеку и заботу.

— Странно. — ответил Сергей и нахмурился, погружаясь в воспоминания — В детстве, родители меня постоянно водили на воскресные службы. Над головой мелькало столько икон, но этого лица там не видел.

— Его там и нет. Церкви хватило ума не подвергать святого Андрея анафеме, но патриарх не любит про него вспоминать.

Сергей слушал и не мог оторвать взгляда от иконы. Обычная писанная красками, картина в деревянной раме была абсолютно статичной. Но от неё веяло силой, что вынуждала благоговеть. Лишь одного взгляда достаточно, чтобы уверовать. И не нужны были лицемерные проповедники, вещающие проповеди по ТВ круглые сутки.

— Чем же так насолил им святой, живший ещё до Слёз Ангела?

— Он выпадал из общей иерархии тогда ещё Русской Православной Церкви. — ответил Алексий — Выступал против превращения России в тоталитарную теократию.

— Тео,… что?

— Теократия. Это политический режим, при котором вся власть принадлежит служителям главенствующей религии. В данном случае, Церкви.

Сергей представил теоретически будущее Ирия, где Хозяина на посту диктатора заменит патриарх и не знал плакать ему или смеяться. Тем более, что такая перспектива не такая уж и бредовая. Ирий тонет в культурном мракобесии, а патриарх всё чаще мелькает на телеэкранах. Его проповеди с каждым днём, всё больше напоминают типичную идеологическую пропаганду.

— Дело дрянь. — только и выговорил Сергей. Но эта фраза немного удивила отца Алексия.

— У тебя неожиданная реакция для простолюдина.

— Чем же?