— Я не позволю вам безнаказанно убивать людей. — твёрдо заверил Никитин и Драгович издал странный звук, который можно было принять, как за смешок, так и за фырканье. Ну конечно. Граждане «Г»-ранга не люди, верно?

— Ваше желание защищать и охранять вызывает уважение. — дипломатично обратился к Алексею князь — Но, если мне не изменяет память, защита трущоб не в вашей компетенции. Радиус действия полиции — ульи.

Алексей представил, как мокает этих двоих головой в торт. Анненков-Барисеев хитрый ублюдок, но Алексей готов к такому доводу и припас кое-что.

— Тогда вы должны понимать, что все пути в трущобы проходят через городские улицы. Ульи. И я в полном праве запретить покидать его границы тем, кто попадает под подозрения в незаконной деятельности.

Драгович стиснул зубы и сжал кулаки, а князь надрывисто расхохотался.

— Умница! — по-отечески произнёс он, шутливо грозя полковнику пальцем — Подловил нас обоих, молодец.

— Рад, что развеселил вас. — сказал полковник — Но можно вопрос?

— Конечно.

— Вы ведь пригласили нас, чтобы уладить конфликт, но ведь основная причина конфликта исчерпана. Тогда какой смысл…?

— Конфликт будет исчерпан, когда убийца наших братьев будет пойман и наказан. — грубо прервал его Драгович.

— Сергей Драгунов ранен, — настаивал Алексей — Если он не умер от потери крови и не утонул, то уже давно скопытился от заражения крови. В трущобах нет медицины, вредная экология, там загибаются и от меньших травм.

— Это, разумеется, предположения, но зерно истины в них есть. — согласился князь.

— Эти предположения. — ответил атаман — Попытка укрыть преступника от ответственности.

— Вы всё равно не сможете поймать и наказать Драгунова. — продолжал полковник — Даже если устроите массовый террор среди населения, как вы любите…

— Увольте! — отмахнулся Драгович — Не надо делать из меня садиста-фанатика, коим я не являюсь. Открою вам тайну, но я единственный из атаманов, кто всячески препятствовал проекту реабилитации и героизации Семёнова. Чьи методы и привели к нашей изоляции.

— Достаточно. — тон голоса князя изменился. Он всё ещё являлся спокойным, но теперь в нём были металлические нотки — Вижу, что мирная дискуссия не получилась, поэтому мой приказ такой: отныне, у полиции и казаков станицы Драговича конфликта нет. Я запрещаю погружать мой город в хаос из-за одного мальчишки из улья. Оно того не стоит.

Алексей внимательно следил за реакцией Драговича. Атаман нахмурился плотно сжал губы. Он кидал взгляды то на князя, то на полковника, очевидно внутри него шла борьба нескольких возможных ответов.

— Да будет так. — наконец-то ответил атаман — Вы правите городом, господин Анненков-Барисеев и тут ваши законы священны. Но придёт время и укрывателям убийцы придётся ответить, включая полковника Никитина.

— Вот и славно. — сказал князь, снова перейдя на добродушный тон. Он выглядел и вёл себя, как маленький ребёнок, умиляющийся новому подарку. Его манера поведения расслабляла. Даже вечно подозрительный Алексей Никитин, невольно ощущал спокойствие — настолько эффективно Анненков-Барисеев разряжал атмосферу своей нарочито детской непосредственностью — Видите, как можно быстро решить проблемы одним лишь словом, не хватаясь за оружие.

— Если это всё, то я прошу разрешения откланяться. — вежливо воскликнул Драгович обращаясь к князю — Нужно ведь отозвать моих ребят с передовой.