Адвокат задумчиво поджал губы.
– Понимаете ли, она не является нашим клиентом, хоть мы и сотрудничаем с мельбурнской фирмой, представляющей интересы этой девушки. Ее отец умер в сумасшедшем доме, оставив свои дела весьма запутанными, но кое-какая его собственность с тех пор значительно возросла в цене, и я, честно говоря, не понимаю, зачем вообще этой девушке работать. Разве что ей не хочется возвращаться туда, где произошло их семейное несчастье, и ей нужно просто отвлечься от тягостных воспоминаний. Мне случайно стало известно, что девушку больше всего потрясло безумие отца. Думаю, это ее единственный родственник посоветовал ей перебраться в Англию в надежде на то, что смена обстановки заставит ее позабыть о горе.
– Но она встречалась с вами?
Адвокат покачал головой.
– Ее разыскивал один из моих клиентов. Какая-то собственность в Сиднее на территории, принадлежавшей ее отцу, которую почему-то забыли сразу оформить, выставляется на продажу. Ему, кажется, принадлежала десятая часть акций. Мы пытались связаться с душеприказчиком, мистером Флейном, но не смогли, потому что он сейчас путешествует по Востоку, поэтому и понадобилась ее подпись на документах.
– А кто этот Флейн?
Мистер Колгейт был занятым человеком и уже начал терять терпение.
– Двоюродный брат покойного Джозефа Фаррера, единственный родственник девушки. К слову, именно на его ферме на западе Австралии жил Фаррер до того, как помешался.
Леон от природы был наделен богатой фантазией, но даже ее не хватило, чтобы свести воедино все разрозненные части этой истории, которая, как он подозревал, выльется в очень необычное дело.
– Лично я считаю, – сказал адвокат, – и, поверьте, это мое глубокое убеждение, что эта девушка не совсем… – Он красноречиво постучал себя пальцем по лбу. – Моему клерку – он человек опытный по части общения с молодежью, любого может к себе расположить – она рассказала, что ее неделями преследовал какой-то чернокожий человек, а потом еще какой-то черный пес. Мол, каждый раз, когда она выходит в субботу на прогулку, непонятно откуда появляется эта собака и не отстает от нее. Хотя, насколько мне удалось выяснить, никто, кроме нее, не видел ни черного человека, ни этой собаки. Не нужно быть врачом, чтобы знать, что мания преследования – это один из самых распространенных признаков нервного расстройства.
Леон знал о работе сыскной полиции несколько больше рядового обывателя. Ему было хорошо известно, что решение загадки – это не мгновенное озарение, а результат кропотливого труда по сбору улик. Поэтому он взялся за дело так, как стал бы его распутывать любой сыщик из Скотленд-Ярда.
Эйлин Фаррер жила на юге Лондона в районе Клапам на улице Лэндсбери-роуд. Двести девятый номер ничем не выделялся среди вереницы аккуратных, чистых домов. Престарелая, по-матерински заботливая хозяйка пансиона, которая встретила Леона в вестибюле, явно обрадовалась его приходу, когда он объяснил цель своего визита.
– Я так рада, что вы пришли, – воскликнула она. – Вы, наверное, ее родственник?
Леон опроверг ее предположение.
– Она очень необычная девушка, – продолжила женщина. – И я прямо-таки не знаю, что мне с ней делать. Она всю ночь не спала и по комнате ходила (я слышала, потому что ее спальня прямо над моей находится). А утром не позавтракала. Я сердцем чувствую, что-то не так. Что-то происходит. Она так странно себя ведет.
– Вы хотите сказать, у нее не в порядке с головой? – напрямик спросил Леон.
– Да-да, я об этом. Я хотела вызвать своего врача, чтобы он ее осмотрел, так она и слышать ничего не захотела. Сказала, что с ней приключилась какая-то страшная история. Вы знакомы с ней?
– Мы встречались, – уклончиво ответил Леон. – Я могу подняться?
Домовладелица заколебалась.
– Схожу-ка я лучше, скажу ей, что к ней пришли. Как вас представить?