Леон Гонзалес оторвался от книги, застонал и отвернулся. Джордж Манфред даже не улыбнулся, хотя в душе его распирало от хохота.

– Прошу прощения, что мешаю вам, друзья, – извиняющимся голосом произнес Пуаккар, – но все эти бумаги нужно разобрать и привести в порядок. – Я нашел пачку писем пятилетней давности. Наше агентство тогда только зарождалось.

– Сожгите их, – посоветовал Леон, снова берясь за книгу. – Все равно от них никакой пользы.

На это Пуаккар ничего не ответил. Он с благоговением перебирал листик за листиком, читал, подслеповато прищуриваясь, и откладывал в сторону, так что, пока одна стопка уменьшалась, вторая росла.

– И, покончив с этим, вы, надо полагать, отнесете их туда же, откуда достали? – поинтересовался Леон.

Пуаккар не ответил. Он внимательно читал одно из писем.

– Странное письмо, не помню, чтобы я его раньше читал, – наконец сказал он.

– Что там, Раймон? – спросил Джордж Манфред, и Пуаккар прочитал:

«“Серебряному треугольнику”. Конфеденциально.

Господа!

Я встречал отзывы о вас как о надежных агентах, которым можно доверить дело щепетильного свойства. Я был бы весьма благодарен, если бы вы навели справки и выяснили перспиктивы персидских нефтяных месторождений, а также если бы вы смогли договориться о продаже 967 принадлежащих мне акций. К обычным биржевым маклерам я не обращаюсь потому, что среди них встречается слишком много мошенников. И еще, не могли бы сообщить мне, нет ли сейчас в продаже акций компании «Окама бисквитс» (это американская компания)? Жду ответа.

С уважением,

Дж. Рок».

– Припоминаю это письмо, – сказал Леон, как только Пуаккар замолчал. – Слова «конфиденциально» и «перспективы» там написаны с ошибками. Помните, Джордж, я тогда предположил, что этот парень украл несколько акций и хотел через нас их сбыть? – Манфред кивнул. – Рок, – продолжил Леон. – Нет, с мистером Роком я так и не встретился. Его письмо пришло из Мельбурна, если не ошибаюсь. Он указал номер почтового ящика и адрес телеграфа, верно? Мы о нем больше не слышали? По-моему, нет.

Никто из троих не вспомнил, чтобы они получали другие сообщения от этого человека. Письмо отправилось вслед за остальными, и могло бы оказаться погребенным среди ему подобных навечно, если бы не сверхъестественная память Леона на цифры и грамматические ошибки.

И вот однажды…

Ночную Керзон-стрит огласил пронзительный полицейский свисток. Гонзалес, спавший в передней части дома, услышал звук во сне. Не успев окончательно проснуться, он уже стоял у открытого окна. Снова раздался свист, и Леон услышал быстрый топот. По тротуару со всех ног бежала девушка. Она промчалась мимо дома, но вдруг остановилась, побежала обратно и снова замерла.

Леон, перескакивая через две ступеньки, слетел вниз, распахнул дверь. Беглянка стояла прямо перед ним.

– Сюда… Скорее! – шепнул ей Леон.

Она колебалась не дольше секунды. Сделав шаг в дверной проем, девушка остановилась и прислушалась. Леон схватил ее за руку и потащил в коридор.

– Не бойтесь ни меня, ни моих друзей, – сказал он, но почувствовал, что она вырывает руку.