– Но я все равно никак не возьму в толк, зачем было звонить, – продолжал Босх. – Вы же знали, что вам уже ничто не грозит. А звонок мог только вызвать лишние подозрения.
Бэнкс пожал плечами.
– Да я и сам не понимаю. Нечистый попутал. Словно кто-то подтолкнул под руку. Я прочитал в газете про годовщину, стал вспоминать ту девушку, все, что случилось. Ну и решил выяснить, ищет ли еще полиция виновных.
Босх посмотрел на часы. Десять. Поздно, но он не собирался дожидаться утра, чтобы доставить Бэнкса в Лос-Анджелес. Следовало поддерживать набранный темп.
Он отключил запись и сохранил ее в памяти, но, будучи человеком, никогда не доверявшим современным технологиям, совершил почти невероятный для себя поступок: воспользовался возможностью подключиться через мобильник к Интернету и отправил звуковой файл на почтовый адрес своего напарника. Сделал он это на всякий случай. А подобных случайностей воображение рисовало ему предостаточно. Он мог неосторожно стереть запись, испортить ее или вообще уронить телефон в унитаз. Ему требовалась уверенность, что показания Бэнкса полностью застрахованы.
Сотовый издал характерный звук, означавший, что электронное письмо отправлено, и Босх поднялся.
– Хорошо, – сказал он. – На сегодня мы закончили.
– Ты позволишь мне вернуться в мою машину?
– Нет, тебе придется поехать со мной.
– Куда это?
– В Лос-Анджелес.
– Сейчас?
– Да, сейчас. Вставай.
Но Бэнкс не пошевелился.
– Послушай, дружище, я не хочу ехать ни в какой Лос-Анджелес. Мне нужно домой. У меня дети.
– Да? И когда ты с ними в последний раз виделся?
Бэнкс прикусил губу, ничего не ответив.
– Я почему-то знал, что очень давно. Так что не надо кочевряжиться. Пора ехать. Понимайся.
– Но почему так сразу? Дай мне заглянуть домой.
– Слушай внимательно, Бэнкс. Ты поедешь со мной в Лос-Анджелес. Утром мы с тобой придем в кабинет заместителя окружного прокурора, который еще раз снимет с тебя официальные показания, а потом, возможно, в темпе вальса поставит перед Большим жюри. И только после этого решит, отправить тебя домой или нет.