Сам Ленин резко увеличил тираж своей швейцарской газеты «Социал-демократ», возросли тиражи переправляемых через границу листовок, выросла оплата агентам за распространяемые в Российской империи антиправительственные материалы, в разы выросло количество их распространителей…

Наиболее стабильные, организованные Лениным денежные потоки пошли в Россию из Германии и Австрии через Румынию, где цензура действовала не столь жестко. Крупные суммы направлялись во Францию, в Париж, где начала издаваться большевистская газета «Наше слово». В ней стали печататься революционеры, составившие впоследствии костяк советского правительства: Ленин, Троцкий, Чичерин, Урицкий, Лозовский, Антонов-Овсеенко, Луначарский.

За оказанные услуги по организации финансирования большевистской партии, за личную преданность Ленин после Октябрьского переворота назначит Якоба Фюрстенберга-Ганецкого заместителем директора Центрального банка России.

А после смерти самого Ленина Иосиф Сталин, до деталей представлявший роль Ганецкого в организации финансирования подрывной деятельности ленинских структур, распорядился расстрелять этого, одного из последних свидетелей сделок большевиков с кайзеровской Германией, приведших, в том числе, и к большевистскому перевороту, и к гражданской войне, и к поражению Российской империи в Первой мировой войне. Как говорится, концы в воду.

У нас в запасе ещё много свидетельств и доказательств сотрудничества большевиков и лично Владимира Ленина с нашим врагом – кайзеровской Германией до октябрьского переворота. Это большой и подробный материал. Однако мы до более подходящих времен оставим эти сведения и перейдём пока на не менее актуальные темы, говорящие, например, о том, что и после переворота Ленин, возглавивший советское правительство, теснейшим образом вплоть до своей смерти сотрудничал с Германией.

Итак, в апреле 1917 года Владимир Ленин во главе группы из тридцати двух российских революционеров в закрытом, с наглухо закрытыми шторками вагоне арендованного в Швейцарии поезда пересёк несколько европейских границ и через Германию и Швецию прибыл в Петроград. При посредничестве того же Парвуса вся поездка была организована и профинансирована германским Генеральным штабом.

Целью заброски этой таинственной группы, а также и последующих «пассажиров», отправленных Германией в Российскую империю другими поездами, было, конечно же, только одно: как можно сильнее ослабить противника на последнем этапе войны и на максимальные сроки оттянуть военное поражение. Забрасываемая немцами агентура должна была подрывной работой окончательно разрушить слабеющую русскую армию, вывести Россию из войны и в дальнейшем обеспечить захват российских территорий.

Вся картина произошедших впоследствии событий убедительно показывает: поставленная немецкими военными кругами задача была большевистским правительством успешно выполнена.

Германия в дальнейшем весьма эффективно использовала Ленина и его правительство в своих целях. Одного только Брестского договора, заключённого между Россией и Германией 3 марта 1918 года, достаточно, чтобы осознать, насколько эффективны были мероприятия Германии, как страны, победившей на тот момент Россию в войне, направленные на то, чтобы всемерно воспользоваться результатами этой победы.

В соответствии с этим договором российская сторона отдавала немцам Бессарабию, Эстонию, Латвию, Литву, огромные территории Беларуси, Украины, Польши, угольные, железорудные и нефтяные месторождения Кавказа… Практически весь запад России.

В последующий затем период германская сторона, испытывающая лимит времени, вследствие наступательных действий со стороны войск Антанты, тем не менее, стремилась в полной мере использовать победное преимущество, не останавливаясь перед лицом крупных финансовых затрат ради разграбления России.

Убедительно свидетельствует об этом, например, текст циничной, но вполне объективной служебной записки заместителя министра иностранных дел Германии адмирала фон Хинтца, направленной в военное ведомство, уже публиковавшейся в ряде источников. Вот некоторые выдержки из этой записки:

«Политично использовать большевиков до тех пор, пока они ещё что-то могут дать… Пока что мы не имеем оснований желать скорого конца большевикам, пока не надо стремиться организовать его. Большевики – крайне плохие и несимпатичные люди, но это не помешало нам навязать им Брест-Литовский мир и постепенно отнимать у них землю и людей ещё сверх того. Мы выбили из них, что могли, наше стремление к победе требует, чтобы мы это продолжали, пока они ещё находятся у руля. Чего же мы хотим на Востоке? Военного паралича России. Его большевики обеспечивают лучше и основательнее, чем любая другая российская партия.

Неужели мы должны отказаться от плодов четырёхлетних боев и триумфов только для того, чтобы избавиться наконец от дурного привкуса, что мы использовали большевиков? Ведь мы делали вот что: мы не работали с ними, а эксплуатировали их. Это политично, и это политика».

Установившиеся отношения сразу же начали активно поддерживать и развивать деловые круги Германии, что также работало на авторитет большевистской власти, на ленинский авторитет. Посол России в Германии Иоффе регулярно сигнализирует в Москву: «Директор Дойчебанка навещает нас часто.», «.Крупповский директор Брун созывает деятелей германской тяжёлой промышленности на встречу в Дюссельдорфе, чтобы обсудить проникновение английского и американского капиталов в Россию и то, как этому можно противостоять со стороны германского капитала».

Иоффе сообщает: в начале июня в Германии принимается решение о создании синдиката, который хотел бы взаимодействовать с российскими транспортными предприятиями. Он сообщает также о натиске на российское посольство немецких банков, желающих первыми заключить выгодные контракты с Россией и разместить свои активы в различных её деловых сферах.

Ленин лично контролирует эти интеграционные процессы и всячески им содействует.

В письме от 14 августа 1918 года он сообщает послу в Швейцарии Берзину, через которого осуществляются финансовые манипуляции:

«…Берлинцы пришлют ещё денег. Если негодяи затянут дело, пожалуйтесь официально мне. Ваш Ленин».

Большие усилия и огромные финансовые издержки пришлось понести Германии, чтобы удержать у власти большевиков и самого Ленина. Эта ситуация хорошо прослеживается, например, из письма статс-секретаря германского правительства фон Кюльмана от 7 апреля 1918 года послу Германии в Москве Карлу Гельферигу: