— Прекрасно можешь заняться этим завтра, или взять работу на дом, если уж тебе так приспичило именно до вечера разгрести завалы. У меня важный клиент, нам не нужна пара лишних глаз, — девочка порывается сказать что-то еще, но я просто ухожу в другую часть студии, лишив её этой возможности.

В конце концов, кто тут на кого работает и должен подчиняться? Сказано исчезнуть — будь добра поинтересоваться, как быстро нужно это сделать.

Где-то через час я, погруженный с головой в новый эскиз, слышу хлопок входной двери. Малышка все-таки не выдержала и приехала в салон куда раньше обговоренного времени.

Меня накрывает резким приступом дежавю. Моя Вредина кажется такой потерянной, когда мышкой крадется внутрь, оглядывается по сторонам и сияет довольной улыбкой, стоит её взгляду наткнуться на эскиз того самого феникса, который я оставил специально на видном месте. Не думал я, что могу стать сентиментальным, но мне нравится, что простой листок бумаги в рамке напоминает мне о ней.

— Привет, — девочка вздрагивает от моего голоса и кусает губы, которые я сам с удовольствием сейчас искусал бы до приятной припухлости цвета спелой вишни.

— Привет. Ты, надеюсь, не на голодный желудок пришлепала?

Она активно мотает головой из стороны в сторону, а я по взгляду замечаю, что хитрая лиса хочет меня обмануть. Будет счастьем, если она хотя бы свой отвратный кофе с молоком и сахаром выпила за весь день.

— Обманываешь, малыш? — задаю прямой вопрос, и она признается длинным выдохом и повинно опущенной головой.

Понятно, будем кормить.

Я это предусмотрел, так что минут через десять на пороге оказывается курьер с большой переносной сумкой, где каждый контейнер подписан. Вообще, мне казалось, что мы задержимся с Врединой в студии до самой ночи, так что заказ я собирал со всей, так сказать, душой.

Губы малышки вытянулись в удивленную букву «о», когда она увидела на столе эти башни из доброй половины всего меню. Десерты заказал вообще все, чтобы эта взрывная бомба заставила мою малышку улыбнуться.

Сработало.

— Ты что, завел себе слона и не кормил его неделю? — она растерянно переводила взгляд с одной пирамидки к другой, пока я запускал кулер в режим подогрева и возился с двумя кружками.

— Поверь, для него это даже не перекус. У меня просто есть одна непослушная забывчивая девочка, которая станет похожа на скелет, если за ней пристально не следить.

— Она может сама о себе позаботиться, — уверенно фыркает, но к своей любимой вредной картошке все-таки тянется. По-моему, даже в самом шикарном ресторане она потребует именно фри и накатает отрицательный отзыв на две страницы, если официант предложит ей что-нибудь из более высокой кухни.

Мне до чертиков надоело делать вид, что я хочу играть в игру «завоюй меня заново», но приходится сжимать зубы и терпеть все эти «сильные и независимые» выпады в мою сторону, хотя у самого руки чешутся найти башню повыше и запереться с Врединой в ней на недельку-другую.

Месяц.

Месяц-другой.

— Мы не начнем, пока ты не съешь хотя бы треть. Хлопнешься в обморок, я не удержусь, воспользуюсь ситуацией, а потом придется за решеткой развивать свои навыки. Я не готов «бить» купола во всю спину по три раза за день, так что жуй, хомячок, тщательнее, — наблюдаю, как Вредина слизывает соус с пальцев, и двигаю к ней очередной контейнер с кусочками чего-то явно рыбного.

— Я не фомяфок… — отвечает мне это чудо с набитым ртом, краснеет, а потом, кажется, мысленно плюет на все и забирается с ногами на диван, продолжив руками уничтожать картофельную соломку.