— Какая-то ты неправильная подруга, Манюнь. Правильные звонят сразу же после расспросов мужчин их подруг и докладывают все практически дословно.

— Испортить сюрприз? Как можно! Я вообще целиком и полностью на его стороне, если ты не заметила. Это в твоем учебнике «правильности» тоже порицается?

— Да.

— Ну и ладно, пусть я буду ужасной, но вы все равно помиритесь.

Я вздохнула.

Большая часть меня тянулась к этой стороне решения вопроса, но я ведь осознавала, что сожру себя, если мы с Матвеем сделаем вид, будто ничего не было. Будто я не находила под нашей кроватью чужое белье, будто мой сюрприз после больницы удался и я встретила своего мужчину по намеченному за день без него плану.

Сложно все это. Сложно доверять без доверия. Какая-то я, наверное, сама неправильная.

— Ты чего там так тяжело дышишь? — Маня встрепенулась после моей паузы.

— А мне уже и дышать нельзя?

— Можно. Желательно в промежутках между примирительными поцелуями…

— Ай!

Телефон от испуга вывалился из рук, а по щеке теперь стекала непонятная липкая субстанция.

Я обернулась и тут же получила новый мазок, кажется, сливками теперь уже по кончику носа. Машинально выставила язык, попытавшись слизать все это безобразие, но он у меня не настолько длинный, достать не получилось.

— Открой рот, — Матвей хитро щурился и держал в руке вазочку взбитых сливок. Рядом на стол приземлилась тарелка с клубникой на деревянных шпажках.

— Это еще что за непристойные предложения посреди моего рабочего процесса? — я улыбнулась и стерла пальцами сливки с лица. Коснулась языком подушечек и блаженно зажмурилась от сладкой патоки во рту. Живот тут же отзывчиво заурчал.

— Кормить тебя буду. Открывай, а то опять испачкаю.

Пришлось подчиниться. Осторожно стянула губами ягоду в сливках и готова была застонать от потрясающего сочетания сладости и легкой кислинки свежей ягоды.

— Лю-юди… Я все еще здесь, — донеслось из телефона, который вполне удачно приземлился на открытую полочку. Хорошо, что не на кафель.

— Да-да, Мань. Меня тут… Кормят. Я перезвоню тебе потом…

— Вы будете делать маленьких феечек? Я слышала голос Матвея.