Позже мы со всем разберемся, единогласно с моей девочкой пошлем нахер всех сующих не в своё дело носы и больше не будем бегать друг от друга.

Сегодня я здесь ради поддержки, потому что, какой бы сильной не хотела казаться Вредина, ей нужна опора.

А я готов подставить ей своё плечо, даже если она навалится на него всем весом. Плечо, шею, на которую она сможет забраться, руки, которые за неё любого в пыль сотрут. Всего меня со всеми потрохами, явками и паролями.

Мне без неё не дышится.

— Настоятельно советую уделить время Вашей даме, а то шампанского на этом вечере не останется, — я сбросил чужую руку со спины моей малышки и притянул её к своему боку, махнув головой в сторону блондинки лет сорока, которая все это время опустошала бокалы и ревностно смотрела на флиртовавшего с Врединой мужика, который, очевидно, решил, что его собственная женщина уже вышла в тираж и такому завидному лысеющему пню срочно требуется свежее мясо.

— Мы пока не составляли план, первое время хотим продвигаться без сторонней рекламы, чтобы заинтересовать читателей именно материалом, извините, — Вредина мило ему улыбается и вздрагивает, когда я сильнее сжимаю лежащие на её талии пальцы.

— Зря упускаете такую возможность, я не каждой предлагаю сотрудничество. Не каждой редакции, — спешит исправиться, но я уже уловил его намерения.

— Свалил бы ты отсюда, пока мой кулак не вошел в тесное сотрудничество с твоим носом. Не извините.

Мужик поджимает губы, кивает осуждающе моей женщине и после очередного похотливого взгляда оставляет нас в покое.

— Надеюсь, этот хрен не очень важен? — я ожидал, что Вредина устроит мне хоть какой-нибудь возмущенный концерт, но она лишь тихо хихикает в ладонь и смотрит на меня так, будто я только что спас весь живой слой планеты от вымирания.

— Надеюсь, он получит от своей жены, — в очередной раз после ее слов убеждаюсь, что у нас одна волна.

К концу всего этого праздника жизни малышка едва на ногах держится. Я хожу за ней по пятам, чтобы поймать в случае чего, пока она раздает последние на сегодня указания и оценивает масштаб убытков от разбитой гостями посуды.

— А можно нам с девочками закуски оставшиеся разделить поровну на всех? Жалко же, пропадут, — смущенно тараторит совсем молоденькая нанятая официантка, глаза которой жадно пожирают все эти креветки с кубиками сыра.

— Пусть только всем желающим достанется, чтобы все честно было, — от моей сердобольной малышки другого ответа я и не ждал.

— Мы и Вам контейнер приготовим! И шоколад там еще остался, который растопить не успели. Вы какой больше любите: молочный или темный?

— Я с сегодняшнего дня вообще его не люблю, — для полной достоверности Вредине еще бы перекреститься. От греха, так сказать. — Спасибо, но не надо, девочки. Делите между собой, я успела несколько набегов на стол совершить за этот вечер. Уста-а-ала… — это уже мне адресовано.

Малышка закидывает руки мне на плечи и сонно хлопает глазам, мурлыкнув, когда я ладонь ей на поясницу опускаю и мягко поглаживаю, не покушаясь на территорию ниже.

— Завтра будешь отсыпаться? А то у меня для тебя одно предложение есть.

— Какое? — тут же загорается, мгновенно вспыхивает новогодней гирляндой и усталости будто не было.

— Предлагаю уже довести до ума твоего феникса, а то как-то затянулся он.