Дверь резко распахнулась – я запрокинул голову, взглянул на выглянувшего из дома человека.

Примостившаяся под потолком веранды лампочка осветила лицо хозяина дома.

«Ну, точно мой приятель Коля из будущего, - в очередной раз подумал я, - тот, что станет депутатом».

- Здравствуй, Николай! – воскликнул я. – С Новым годом!

- Студент? – сказал Уваров.

Он тряхнул головой, моргнул – словно отгонял наваждение.

Коля перевёл взгляд на лицо моей ноши.

- Ниночка? – сказал он.

Я кивнул, большим пальцем указал себе за спину и сообщил:

- Там ещё Лена со мной пришла. Сейчас познакомитесь.

Услышал, как Котова смущенно откашлялась.

- Мы замёрзли, - сказал я. – Посторонись-ка, друг Коля.

Шагнул к Уварову – тот попятился вглубь прихожей. Завывания ветра под крышей дома остались у меня за спиной. Я вдохнул тёплый воздух; почувствовал запахи огуречного рассола, жареного мяса… и мандарин.

***

Расспросы Уваров оставил на потом. Я лишь вкратце сообщил Коле, что приехал сюда именно к нему: привёз новогодние подарки. Сказал: девчонку мы подобрали на дороге в сотнях метров от деревни. Ниночка продрогла на морозе – это Николай увидел сам, когда мы только вошли в дом. Он проводил нас в спальню, указал на покрытую периной кровать. Выслушал жалобы девчонки и её рассказ о том, что она пошла в Майское на поиски своего отца.

- Я этому кобелю!..

Коля не договорил. Потрогал лоб девочки – нахмурился.

Заботы о Ниночке я спихнул на Котову. Велел, чтобы Лена раздела девочку, укутала её в выданное Николаем тёплое одеяло и уложила на кровать. По ходу дела я узнал у хозяина дома, что Ниночка – дочь того самого участкового милиционера, в фуражке которого я в сентябре плавал в деревенском ставке. Девчонка уже не дрожала. Но я подстраховался: отправил Уварова за фельдшером. Велел Коле привести к Ниночке местного медика любым способом.