- Нет, - сказала она.

Спрятала нос под шарфом.

Я забрался на Чижика и пробормотал:

- Надеюсь: сегодня никто не замёрзнет.

***

Я всматривался в сугробы слева от себя, удерживал колёса Чижика между колеями. Думал о том, что ещё в прошлом месяце я едва не наведался в деревню к Коле Уварову. Прикинул тогда, что выясню, где проживала «та самая» девочка (вместе с отцом и с бабушкой). Одинокого мужика с ребёнком Николай наверняка знал. Сейчас такие семьи встречались нечасто – гораздо больше было одиноких мамаш с детьми. Вот только я взвесил все «за» и «против» и пришёл к выводу, что в той поездке не было большой нужды. Потому что доводов против визита в деревню нашёл больше, чем за него. Не сомневался, что выяснил бы у Коли адрес той девчонки… на этом все пункты из воображаемого столбца «за» закончились.

Потому что приемлемых способов предотвращения ночной прогулки девочки я не придумал. Идею с предсказанием будущего (как и вариант с запугиванием ребёнка) я не рассматривал, отмёл сразу. Какое-то время прикидывал возможности задержать непутёвого папашу дома в новогоднюю ночь. Даже подумывал, что сломаю ему ногу накануне праздника (грубо, но эффективно). Однако решил, что это уберёт проблему лишь в краткосрочной перспективе. Папашка за ум не возьмётся. И уже через две-три недели снова помчится на ночёвку к любовнице. А пятилетняя девочка вновь останется на ночь в доме с рано засыпавшей бабушкой. Когда она снова решится на ночную прогулку до деревни Майское?

Двигатель Чижика утробно урчал, изредка фыркал (будто недовольный медленным ходом жеребец). Пятно света от фары плясало по заснеженной пелене. Мы ехали чётко по центру дороги. Я не давил на газ, придерживался скорости велосипедиста. Никто не обгонял нас и не мчался нам навстречу. Все нормальные люди сейчас ели оливье около новогодней ёлки и запивали салат шампанским. Я щурил глаза, будто настраивал инфракрасное зрение. Не выпускал из поля зрения дорогу. И в то же время примечал все тёмные пятна на левой от меня обочине. До деревни от поворота к летнему дому мы доехали на удивление быстро. Я заметил впереди огни фонарей, увидел на фоне неба крыши домов, услышал собачий лай.

- И где эта девчонка? – пробормотал я.

О том, что в декабре не поеду к Коле Уварову, я понял, когда вспомнил, что именно рассказал об отце погибшей девчонки колхозник. Я усомнился, что непутёвый папаша случайно провалился под лёд – это случилось с ним через сутки после похорон. Я посчитал, что он любил свою дочь. А потому наверняка возьмётся за ум, когда поймёт: родительскими обязанностями пренебрегать не стоило. И осознает, что в следующий раз «может не повезти». Я решил, что отцу девочки не мешало бы осознать: его дочь выжила лишь благодаря счастливой и невероятной случайности. Ведь как ещё, если не случайностью назвать тот факт, что некоему студенту взбрело в голову посетить в новогоднюю ночь бывшего собутыльника Колю Уварова?

В деревне дорожная колея почти исчезла, будто слой снега на дороге стал меньше. Светили уличные фонари, но далеко не все. Чижик неторопливо перемещался от одного островка света к другому. Будто заглянувший тайком в человеческое поселение ночной хищник, присматривавший себе добычу. Сторожившие дворы псы так его и воспринимали: они встречали и провожали нас звоном цепей и заливистым лаем. В окнах домов горел свет. Обитатели деревни не спали – как и городские жители, они праздновали наступление нового года. То здесь, то там раздавались человеческие голоса. Пару раз я слышал заунывные звуки застольного пения. Я оглядывался по сторонам: высматривал на фоне заборов фигуру пятилетнего ребёнка.

Я не остановил Чижика рядом с домом Уварова – проехал дальше.

Но отметил, что в доме Николая горел свет.

На перекрёстке рядом со зданием, на котором виднелась в полумраке вывеска «Сельмаг», я развернул мотоцикл.

Сообщил Лене:

- Возвращаемся.

- Серёжа, что случилось? – спросила Котова.

От её лица отлетело серое облако пара, словно Лена раскуривала сигару.