Книги

Чёрный алтарь

22
18
20
22
24
26
28
30

Мариэль подняла на Джона свои большие потемневшие от страха глаза. Он тут же нахмурился и отвернулся.

— За старшего остаётся Карл. Это даёт ему право принимать решения, а вы слушайтесь его. Будьте все вместе, помогайте друг другу. Мальчишки — заботьтесь о сёстрах, а вы девочки — ухаживайте за этими оболтусами. Возможно, меня не будет очень долго, будьте мужественными, и будем оставаться оптимистами правда, Мариэль? — мать легонько коснулась её плеча.

Мариэль закивала, глаза застилали предательские слёзы, а в горле стоял непроходимый ком.

— Иди, дочка, в свою комнату, там ты быстрее успокоишься. Нет, Джон! Останься, ей лучше побыть одной, она умеет взять себя в руки. Ну, вот и всё на сегодня, — ласковым взглядом, Алиса обвела своих детей.

Мариэль сорвалась с места и вихрем взлетела наверх. Она долго сидела в темной комнате, дрожащими руками смахивая слёзы:

— «Нет, не накаркала, просто я чувствовала сердцем неладное. Я словно ощутила горе по запаху, но это не я притягиваю беды, они сами преследуют нас! Мама, …моя бедная мама!»

Алиса знала свою дочь, действительно, если бы сейчас кто-нибудь зашел поговорить с ней или принялся успокаивать — у Мариэль тот час началась бы истерика!

Она уснула тяжелым без сновидений сном. Наутро эта тяжесть отложилась не только в голове, но и на сердце девушки, хотя Мариэль знала, что плакать уже не будет.

Она взяла себя в руки.

Алиса не захотела, чтобы все дети ехали с ней в клинику. Поэтому они тихо простились с ней на веранде. Все по очереди, кроме Карла, он повез маму в центр.

Стоя вчетвером на улице, они провожали глазами его машину. Вот также однажды на ней уехал в больницу и их отец.

— Молчи сейчас, Мариэль! Без твоих пророческих комментариев и так тошно, — словно предупреждая её мысли, резко бросил Джон вдруг охрипшим голосом, развернулся и первым побрёл в опустевший дом.

— Я и молчу, — вздохнув, ответила Мариэль, уже стоя в одиночестве. Ей наоборот, совершенно не хотелось идти домой. Дом без родителей казался абсолютно осиротевшим, осунувшимся и таким одиноким.

— Рэд! Иди сюда, старичок, пошли, пройдемся, лентяй!

Золотой ламбрадор вразвалочку подошел к ней, виляя хвостом, как бы говоря всем своим видом: — «ну, что ж, давай попробуем».

Они не спеша брели по улочкам в сторону городского парка, за которым начинался национальный заповедник. Но это было далеко, Мариэль никогда не ходила туда пешком. Несколько раз отец возил их всех в заповедник и то только потому, что работал там. Она запомнила вековые деревья, девственную землю, скалы, краешек океана, птиц. Тогда они побродили там немного, всего лишь с краю, простым посетителям нельзя было находиться на территории заповедника и путешествовать вглубь без проводника, это было опасно — дикая природа. Поэтому чаще всего Бруксы выезжали на пикник в парк. Там тоже было много деревьев, клумб, утопающих в цветах, фонтанчиков, поле для гольфа, конный клуб, где можно было покататься на лошадях или пони. Единственное, что слегка раздражало Мариэль — это многолюдность парка. Ведь так же как и они, другие жители окрестностей тоже съезжались сюда на выходные, было очень шумно и тесно, особенно по праздникам.

Перед её глазами вдруг стали всплывать воспоминания, когда они были все вместе: на пляже, мама, отец, братья, она и Джейн; вот папа делает безнадежные попытки усадить Мариэль на лошадь, лошадь тоже была против визжащего существа; вот они первый раз взяли с собой ещё молодого Рэда, отец неосмотрительно взял его с собой играть в гольф, игра не получилась, он гонялся за щенком по всему полю в надежде отобрать мячик, а мама в это время так звонко смеялась.

«Даже страшно называть это прошлым. Почему прошлое? Жуткая несправедливость! Значит, время, когда мы были счастливы, ушло и никогда не возвратиться?»

Мариэль нашла скрытую от посторонних глаз скамейку среди цветущих кустов белой сирени. Они присели с Рэдом в холодке, пёс тут же уткнулся мордой ей в ноги и уснул.

«Как странно, я ведь та же, разве что немного подросла. Тот же парк, деревья, беседки, а того, что было не вернуть. Почему, хорошее пролетает так быстро и незаметно, а плохие дни тянутся в два раза дольше?»