Он вытащил из-за пояса пистолет, передернул затвор и опустил ствол.

— Не делай этого, — прошептал Месяц мертвеющими губами. — У меня есть деньги. Есть собственность. Я поделюсь. Я щедрый человек, умею помнить добро. Забудем все это дерьмо.

— Пошел ты со своей собственностью, — Краснопольский дважды нажал на спусковой крючок, пустив одну пулю в рот Месяца, а вторую в глаз. — И с деньгами пошел ты. Самому на похороны пригодятся.

Краснопольский тяжело вздохнул, забросил пистолет в камыши и тяжело заковылял обратной дорогой, припадая на больную ногу. Когда он добрался до автомобиля, небо уже тронули ранние сумерки. У почерневшего остова дома не оказалось ни души, только какая-то приблудная собачка с обрубленным хвостом нарезала круги вокруг пепелища. Краснопольский тяжело опустился на переднее сидение, на вопрос Фомина, что там было, только рукой махнул, мол, позже расскажу, а сейчас поехали.

— Сначала к врачу надо завернуть, — сказал Краснопольский, когда машина выбралась на узкую лесную дорогу. — Пусть сделают рентген на всякий случай. И наложат хорошую повязку.

— Так что там за терки?

— Этот Бобрик умеет обращаться с ружьем лучше, чем вахлак Месяц и его амбалы. А меня нога подвела. Эта проклятая травма. М-да… Бобрик подстрелил этих козлов и убежал в камыши со своей девицей. Лови теперь иголкой жопу.

— Тебя он видел?

— Нет. Ну, может быть мельком, издали. Лил дождь, я оказался за этой избушкой. Ногу подвернул и сидел на земле, когда Бобрик шмальнул Зачеса, ну, того чувака в белом бурнусе. И скрылся в камышах.

Приз, сунув пистолет под сидение, стянул мокрый пиджак, повесил его на крючок, расстегнул рубашку. Он прикрыл тяжелые веки, когда сзади кто-то пискнул:

— А мы в Москву едим?

Приз обернулся, только сейчас вспомнив о существовании Ландау. Машина остановилась.

— Совершенно верно, мы едим в Москву, — улыбнувшись, ответил Приз. — А вот ты, Ландау, кажется, уже приехал.

— Простите, но я так понял…

— Ты ни хрена не понял, придурок, — покачал головой Приз. — Слушай, Ландау, у тебя мозговое давление в порядке? А сердце и прочий ливер? А газы не мучают? Мочевой пузырь не подтекает? Что ж, я рад за тебя. Я тебе даже завидую. Ты умрешь здоровым человеком. Об этом мечтают многие люди.

— Я не хочу умирать, — Ландау заплакал.

— Женя, — Приз похлопал по плечу Фомина. — Выведи из машины молодого человека. И проводи вон к тем деревьям. Хорошее место, живописное. Лопата в багажнике. Ландау, ты хорошо копаешь землю?

— Пожалуйста, не надо, — давясь слезами, прошептал Ландау. — Что вы делаете? Не надо…

Ландау, давясь слезами, заскулил. Так выла собака, подыхавшая в доме лесника. Фомин выбрался с водительского сидения, ухватив парня за шиворот, выволок из салона, пинками в зад заставил сойти с дороги и перебраться через канаву. Краснопольский распахнул дверцу.

— Эй, парни, назад, — крикнул он.