— У меня? Я и двух пенни не наскребу.

— А как насчет «косси»?

— Что — «насчет „косси“»?

— Сколько он стоит?

— Я никогда об этом не думал.

— Так подумай.

Эйнштейн сам удивился собственной категоричности.

— Тысяч двенадцать-четырнадцать, наверное… А зачем тебе это?

Лен уже понял, что к чему.

— Никогда не соглашусь, чтобы вы…

Терри совершенно растерялся.

— Да о чем вы, черт побери?

Эйнштейн даже бровью не повел. Он готовился обнародовать свой грандиозный план.

— Лен, если ты поменяешь машину и возьмешь вторую закладную, то, наверное, соберешь по меньшей мере двадцать тысяч. Мы сделаем то же самое с нашим домом. Рут, конечно, не очень обрадуется, потому что деньги в основном ее, но, когда узнает, для чего они нужны, наверняка согласится. Наши сорок тысяч плюс та сумма, которую мы выручим за старый драндулет Терри, а затем…

— Драндулет? «Сьерра-косуорт», по-твоему, драндулет? Один из лучших дорожников на сегодняшний день. Движок на два и три десятых литра, с турбонаддувом. Потрясная штука. Их всего-то выпустили пять сотен.

Эйнштейн остался непреклонен.

— Вот и хорошо, к тому времени, когда мы вернем наши деньги, их станет побольше, будет из чего выбрать.

Терри раздувал ноздри, как разъяренный жеребец.

— Иди ты к черту, Эйнштейн… Допустим, мы даже наскребем тысяч пятьдесят, это же все равно капля в море по сравнению с тем, сколько требуется Лену.

Лен не мог не согласиться, его это тоже смущало.